Принцесса и Ястреб

– А если это сделаешь ты?

– Что?

– Ну, будешь моим первым?

– ТЫ ебнулась? – на лице Марка читался такой ужас, что мне стало смешно.

– Нет, ну ты сам подумай, мы с тобой давно дружим, и ты точно не сделаешь мне больно. И Ястреб не получит невинную жертву. Идеально!

– Шелена, у меня не встанет на тебя!

– Ну не такая я уж и страшная! Между прочим, меня многие хотят трахнуть.

– Дело не в этом, ты, чокнутая дура! Я – гей. Мне нравятся мужчины!

– Я знаю.

– Тогда почему мы вообще об этом говорим? – на Марка нельзя было смотреть без слез, так жалко он выглядел.

– Ты что, стесняешься? – внезапно осенило меня.

– Да, святой хуй Персиваля, да! Невозможная ты девка!

– Ну ладно, остынь. – Я пожала плечами. – Я не собираюсь бросаться тебе на член силой. Не хочешь как хочешь.

Он пробурчал еще что-то невразумительное, остывая.

– Боишься?

Я не стала отпираться.

– Не очень, но боюсь. Знаешь, когда растешь в месте, в котором душераздирающие истории про неудачный секс считаются поводом для профессиональной гордости, как-то с опаской начинаешь думать о таких вещах.

Я уставилась в потолок. И вовсе я не плачу.

– Черт с ним, давай.

– Ты о чем?

– Сука, не заставляй меня повторять дважды. Т.е. не ты сука, а ситуация сука… Ааа, блядь, Канарейка, пидор, только попадись мне, только попадись…

Марк стянул майку через голову, взялся за пояс штанов, принялся было расстегивать, но бросил – к черту, потом. Лег рядом со мной лицом к лицу, приблизил свои губы к моим… Мы начали целоваться как слепые котята, больше тыкаясь носами, чем языками.

Он с опаской посмотрел на мою рубашку.

– Я должен погладить тебе грудь?

– Да не сцы ты, она такая же плоская, как у твоих обожаемых мальчиков.

Марк нервно захихикал и ничего не сделал. Я, вздохнув, распахнула блузку.

– Ты тысячу раз видел меня голой. Давай, Марк, будь мужиком. Спаси принцессу.

Он с такой опаской накрыл мою грудь, как будто она была кусачей. Осторожно потрогал пальцем сосок…

Мы откатились друг от друга одновременно.

– Нет.

– Нет.

– Прости.

– Хрен с ним, пусть лучше Ястреб, чем так.

– Я старался!

– Я знаю. Слушай, это изначально была идиотская идея. Признаю.

Чтобы сгладить неловкое молчание, я попробовала перевести разговор на другое.

– А что у вас с Вороном? Я заметила, как вы миловались.

– И когда же? Ах да, наверное, в тот момент, когда сама сосалась с его высочеством?

– Он сам меня поцеловал! Что я могла сделать!

– Ну хотя бы не смотреть на него взглядом: ах, еби меня прямо сейчас!

– Я не смотрела на него так!

– То-то он свой член в штанах сдержать не может! Или я что-то путаю, и ты к нему в шахматы играть идешь?

– Нет, блядь, на самом деле он попросил меня полить свой кактус!

Картина вырисовалась настолько идиотская, что мы заржали, не в силах выносить напряжения, пропитавшего комнату.

– Шел, а ты не думала о том, что ведь кто-то из них был у тебя в комнате тогда…

Я легла на спину, подложив руки под голову.

– Думала, конечно думала. Всю голову уже сломала, если честно.

– И нет никаких предположений? Теперь, когда ты рассмотрела обоих поближе?

– Нет. – Я вздохнула. – Я чувствую себя глупо, как в той поговорке кому дала, забыла, но Марк! Прошло пять гребаных лет! Мне было шестнадцать, мозгов, как у курицы, сперма в ушах плещется, а тут такой герой! Злодей! В маске, в плаще! На самом деле в моем воображении остался только собирательный образ, явно пропущенный сквозь призму подростковой похоти.

– У девчонок не плещется сперма в ушах. У вас это называется «думать пиздой»

– Да неважно. Чем-то таким я и думала. Я не знаю, кто из них.

– А голос?

– Отстань.

– Слушай, но ты же целовалась с Ястребом! Похоже на то?

– Марк! Еще раз повторю. С той поры прошло пять лет. Пять! Я целовалась с таким количеством парней, я сегодня даже с тобой целовалась! Все хорошие поцелуи похожи друг на друга. Глаза закрываются, серотонин вырабатывается, трусы промокают. К нашему с тобой недоразумению это не относится, не смотри на меня с таким отвращением! И вообще мы говорили про тебя и Ворона! Не переводи стрелки. Что у вас с ним?

– Не знаю. – Марк отвел взгляд.

– А как же «он жестокий и самодовольный маньяк»? – процитировала я слова самого Марка о Вороне. Черт, как все изменилось за пару месяцев.

– Я тогда не знал всей картины.

– А сейчас у тебя стоит и картина прояснилась? Мужчины!

– Шелена! Ты слишком …

– Честна? Права?

– Да. Да, черт возьми! Я не знаю. Ничего пока нет.

– Но что-то наклевывается, да? Я же вижу!

– Да, – он нехотя признал.

– Ну е-мое, Марк, я тебе вывалила все подробности своей сексуальной жизни, а из тебя клещами приходится тянуть!

– У тебя нет сексуальной жизни.

– Это мелочи.

– Ну ладно. Мы целовались. И, наверное, пошли бы к нему. Если бы нас не отвлек вид тебя, текущей в объятиях его высочества.

– Да чтоб тебя кошки драли, я не текла в его объятиях!

– А кто только что мне говорил про мокрые трусы?

– Это было образно, Грааль тебе вместо башки! Ай, о чем с тобой можно разговаривать!

Мы снова помолчали.

– Шел.

– А?

– Уже семь часов.

– Знаю.

– Точно пойдешь?

– Точно.

– Давай сбежим. Подальше от Кермана, от всей этой хуйни.