Принцесса и Курд

Фантазии-то фантазии, да, видно, не совсем. Мать Курда могла бы вспомнить таинственный свет. Она видела его давно, задолго до того, как родился Курд. Тот таинственный свет очень напоминал то, о чем рассказывала Ирен, называвшая это светом прапрапрабабушкиной луны. Курд и сам хорошо помнил этот свет. Он видел его над замком, когда король и принцесса покидали горняков. С тех пор никто из окрестных жителей не видел и не слышал ничего, связанного с таинственной прапрапрабабушкой. Никто никогда не видел, чтобы она входила в дом или выходила из него. Правда, если она и впрямь была так могущественна, как рассказывала принцесса, то она могла покинуть дом совершенно незаметно.

С тех пор прошло уже много времени. Чем старше становился Курд, тем больше и больше он сомневался в существовании старой королевы. Сон и явь смешались в его памяти; ведь дети иногда не различают, где сон, а где реальность. Мать Курда считала, что он становится все взрослее и из мира грез переходит в реальный мир.

Думая об этом, Курд морщился, как от головной боли, но не думать об этом он не мог. Говорить о всяких волшебных и таинственных вещах с отцом и матерью было бесполезно. Отец Курда много думал, но мало говорил, таким уж он родился; и Курд был уверен, что отец не верил даже собственным глазам, а не только рассказам жены.

Не с кем ему было поговорить о принцессе. Среди горняков встречались самые разные люди. Некоторые из них были хорошие, иные – не очень, были и вовсе плохие люди. Всем известно, что горняки – очень умные люди: ведь они умеют находить серебро в горах. Большинство из них хорошо относились к Курду. Они много знали о серебряной руде, отлично разбирались в подземных туннелях, в устройстве фонарей, с которыми искали руду, и в знаках пород, скрытых в земле. Но услышав рассказ о прапрапрабабушке, они стали бы дразнить Курда, да мальчик и сам понимал, что в этой истории было много странного. Само слово «прапрапрабабушка» вызвало бы среди товарищей Курда бурю смеха на целую неделю! Я уверен, что никто из них не поверил бы в существование такого загадочного человека, как прапрапрабабушка принцессы. Ведь никто никогда не видел даже свою прапрапрабабушку. Вокруг не было никого, кто сумел бы помочь Курду разобраться во всем. Он быстро рос и взрослел, и ум его взрослел быстрее, чем взрослело его тело. И с каждым днем он все меньше верил в реальность случившегося. Курд постепенно превращался в настоящего горняка, все уменьшалась в его душе частичка внешнего мира, того мира, где дуют ветры и светит солнце. Он все реже и реже думал о таких отвлеченных вещах, как мотыльки, пчелы, жучки и драконы, цветы, ручьи и облака. Постепенно он превращался в обычного человека...

Люди растут по-разному. В одном случае это продолжительная смерть души, в другом – ее воскрешение. А люди всегда должны в первую очередь заботиться о душе.

И похоже, что на этот раз Курд сбился с пути. Его отец и мать стали замечать за ним, что теперь он редко пел, опаздывал к обеду, забывал сказать «спасибо» и «пожалуйста». Он перестал видеть слезы на глазах других людей. Родители очень волновались, но не хотели лишний раз его расспрашивать. А ведь в глубине души Курда еще жил прежний веселый мальчик. Не мог же он пропасть бесследно во взрослой душе. И все же Курд понимал, что должен стать простым человеком, таким сыном, который был бы дорог матери и которым гордился бы отец. Ребенок умирал в нем медленно и безвозвратно.

Курд сделал себе лук и стрелы и даже научился неплохо стрелять, Мальчик постоянно носил с собой это самодельное оружие и постоянно тренировался. Однажды в начале лета, когда он шел из шахты домой, он заметил вдали что-то необычное. Всмотревшись, он увидел, что это снежно-белый голубь. Птица как будто светилась в лучах заходящего солнца. Она чуть дернула крылом, солнечный свет, отразившись от перьев, неожиданно ударил в глаза мальчику, и через мгновенье голубь поднялся в воздух.

Тут Курд решил, что летящий голубь – хорошая мишень. Он решил потренироваться: положил стрелу на тетиву и... сперва ему показалось, что он промахнулся. Но птица, будто бы наткнувшись на луч света, замерла в воздухе, и в том месте, где в ее тело вошла стрела, появилась капелька крови. Птица упала на землю.