Принцесса и медведь (СИ)

Покончив с умыванием, Бьорн повернулся к ней. Солнце и вода позолотили светлые волосы на могучей груди. Ее левую половину украшали синие руны, а из-под правого соска почти до пупка тянулся наискось багровый шрам. Виола стыдливо опустила ресницы. Хоть воздух и был насыщен прохладной росой, но у нее вдруг взмокли подмышки.

— А ты почему не моешься? — поинтересовался он.

Виола взглянула на реку — над блестящей гладью клубился белесый туман. Брр! — вода должно быть жутко холодная. Но когда Бьорн вышел на берег, то у нее запылали щеки. Его рельефный торс так притягательно лоснился от сверкающих капель, что ей стало душно.

Пожалуй, освежиться все-таки не помешает.

— Иди купайся, я не буду смотреть. — Он принялся вытираться прихваченным с собой полотенцем.

Удостоверившись, что он отвернулся, Виола скинула плед и, оставшись в одной рубахе, спустилась к реке. Ступни погрузились в мягкий песок, стайка мальков резво бросилась врассыпную. Вода была ледяной. Виола подоткнула повыше сорочку и пошла на глубину, но не успела сделать и пары шагов, как ступня попала в какую-то ямку. Виола потеряла равновесие, взвизгнула, замахала связанными руками и рухнула в воду, подняв кучу брызг. Обжигающий холод пронзил ее тысячей острых игл, и она с отчаянным воплем вскочила на ноги.

Мокрая сорочка прилипла к телу, и прохладный ветерок превратился в ледяную стужу. Зубы застучали, кожа покрылась пупырышками. Сотрясаясь мелкой дрожью, Виола неуклюже заковыляла к берегу. Бьорн протянул ей руку. Она вцепилась в его ладонь, но вдруг заметила, как его взгляд с интересом ощупывает ее фигуру.

Опустив глаза, она увидела, что от воды ткань стала совсем прозрачной, и сквозь мокрые белые складки просвечивает розовая кожа. А соски затвердели от холода и торчат так дерзко и непристойно, что просто уму непостижимо! О, господи! Виола вспыхнула и прикрыла руками грудь.

В этот момент она опять наступила в ту же ямку, и со всего размаху рухнула Бьорну в объятия. От неожиданности он пошатнулся, и они едва не свалились на песок. Черт! От стыда Виола была готова провалиться сквозь землю. Она поспешно отпрянула от Бьорна, успев заметить, что ее рубаха оставила на его тунике огромное мокрое пятно.

Виола подняла взгляд на его лицо. Что это? Он смеется? Вот ублюдок!

— Что смешного? — пробурчала она, тщетно пытаясь совладать с клацающими друг о друга зубами.

— Не знал, что анги принимают перед завтраком целую ванну, — заржал он, и Виола с трудом удержалась от того, чтобы не стукнуть его по башке.

В следующий миг он достал из-за пояса кинжал и перерезал веревку, стягивающую ее запястья.

— Снимай свое тряпье! — велел он. — На, вытрись.

Он сунул ей в руки полотенце.

— Отвернись! — потребовала она.

— Да я и так уже все видел, — осклабился он, но все-таки отвернулся.

Виола стянула через голову мокрую, липнущую к телу рубаху. Ее колотила дрожь — но не от холода: горячая кровь уже разнесла по жилам пылающий жар — а от стыда. Наспех вытершись полотенцем, она схватила с ветки плед и торопливо в него завернулась.

— Идем, эти обжоры уже наверняка все слопали без нас, — сказал Бьорн, и они отправились в лагерь.

У одного из костров на бревнах сидело трое: рыжий Рагнар, который тоже был на пиру; противный Ингвар, который хотел вчера «поразвлечься»; и еще один хейд — светловолосый, с клочковатой бородой.

— Прошу к столу, принцесса. — Бьорн кивнул на свободное место возле Рагнара.

Тот подвинулся и дружелюбно похлопал по темной коре. Виола с опаской присела рядом. Бьорн сел с другой стороны от нее, вынул из-за пояса кинжал и принялся срезать куски мяса с жарившейся на вертеле свиной туши. Жир капал в огонь и шкварчал, а Виола глотала слюнки. Ни тарелок ни ножей с вилками поблизости не наблюдалось, но когда Бьорн сунул ей в руки сочное ребрышко, покрытое золотисто-коричневой корочкой, Виола с жадностью впилась в него зубами, наплевав на светские приличия и этикет.

— Эк, девка изголодалась, — ухмыльнулся Рагнар. — Видать в графском замке плохо кормят.

— Нормально кормят, — огрызнулась она, проглотив божественно вкусный кусочек мяса.

— Может с нами поедешь? На кой тебе эти графья? Чем тебе Бьорн не жених? — не унимался рыжий, но, получив от Бьорна кулаком в бок, крякнул и замолчал.

Виола умяла ребрышко. Затем еще одно. Закусив лепешкой из ржаной муки, она принялась с любопытством оглядываться по сторонам, потягивая из деревянной кружки ароматный эль. Приветливое солнечное утро, сытый желудок и беззлобные подтрунивания хейдов навевали спокойную расслабленность, и похищение казалось не таким уж и страшным. Через час-другой она отправится домой, и в памяти останется лишь забавное приключение, которым можно будет похвастать перед придворными девицами.

Ее размышления вдруг прервал голос Бьорна:

— Виола!

Она вздрогнула. Как странно ее имя прозвучало из его уст! С мягким деликатным «л» — как-то даже чересчур нежно для такого грубого языка.

— Да? — Она повернулась к нему. — Бьорн?