Принцесса и призраки (СИ)

Когда я начинала работать и с удивлением поняла, что дела нашего управления — не одни бесчинствующие сущности, но и те, кто за ними нередко стоит, мой наставник показал мне любопытный прием. «Если ты научишься прощать, тебе нечего больше здесь делать, но если ты не научишься понимать — тебе тоже нечего будет здесь делать». Отзеркалить жест собеседника незаметно для окружающих и попытаться поставить себя на его место.

Мне понадобилось несколько лет, пока я смогла разделять эмпатию и мотивы. Понять причину — зачастую практически раскрыть преступление, принять причину — принять сторону преступника, а не жертвы. Сейчас я точно так же, как мисс Бут, сложила ладони, поднесла их ко рту и несколько раз выдохнула. Никакой магии, просто перезагрузка.

Она не боялась того, что творится в доме, она боялась мне говорить. И это я признавала — посвящая меня в подробности, мисс Бут предавала своих хозяев. Кристиан говорил, она служит им двадцать пять лет.

Она могла многое, очень многое знать.

Она принесла кофе и вчерашние круассаны. Я рассудила, что нет резона воротить от них нос, если только мисс Бут не решила меня отравить, избавив князя и Кристиана от моего докучливого общества. Я села, налила кофе, отметив, что кофейник из дорогого фарфора, а чашка треснула так давно, что коричневый цвет въелся в трещину намертво. Круассан был еще теплый, и шоколад, не выдержав многочисленных пыток в микроволновке, вытек на блюдце печальной лужицей.

Я облизала перепачканные пальцы, с усмешкой пожалев, что князь Ланарт этого не видит. Он вспомнил меня, конечно, узнал во мне ту разодетую девушку, от которой сбежал на королевском балу. И, судя по его поведению, он и тогда уже понял, кто я такая, и не одобрил мой отказ от титула ни в тот вечер, ни сегодня с утра. Забавно, что те, кто носил корону, и те, кто скоро должен был ее надеть, восприняли мое отречение с оговорками, но с пониманием. Вечное недовольство людей, которым так много не дано, и спросится, впрочем, с них тоже меньше.

С момента, как я вышла из своей комнаты, прошло полчаса, туман начинал рассеиваться и оплывал на стеклах крупными каплями. Я поднялась и направилась к двери.

Последнее, на что бы я решилась, это садиться за руль. Водила машину я не лучше и не хуже других, но я помнила серпантин и условное ограждение. Одно неверное движение, и машина отправится в пропасть. Туман еще ползает по дороге, и даже идти по ней пешком не самое разумное решение, но все-таки я планировала рискнуть.

Непроглядная серая пелена. Я выпустила ручку двери, постаралась рассмотреть хоть что-нибудь впереди, но уже в паре ярдов все расплывалось, как в фильме ужасов. Я различала контуры — не более, а вот дорожка под ногами видна была ясно, словно манила меня — или гнала — из этого места прочь.

Меня никто не остановил, не окликнул. Я вышла за ворота, которые так и остались открытыми и, вероятно, не запирались никогда вовсе, и по разбитому асфальту направилась со скалы.

В тумане, при полном штиле, отличная слышимость. Шум мотора, шаги и, может быть, голоса, что еще могло мне помешать спуститься беспрепятственно, разве что выстрел? И снова я вспомнила характерный жест. Характерный и неосознанный, будто Кристиан понял не сразу, что он не вооружен, и если это действительно так, то появление Джастина было случайностью.

Я шла, глядя под ноги и вслушиваясь в туман, и в один момент осознала, что дымка пропала, а мир наполнился звуками. Замок Ланарт был не так высоко над землей, но я остановилась, подняла руку вверх и коснулась облака.

— С ума можно сойти, — прошептала я. Каким бы странным ни было это дело, оно того стоило. Я сумела дотронуться до небес.

Впереди была небольшая развилка. Наверное, та, которая соединяла дорогу к поселению и серпантин к замку, и мне улыбнулась удача — как только я подошла к перекрестку, рядом со мной со скрежетом остановилась машина.

— Садитесь, мэм, подвезу вас, — смешливая женщина средних лет опустила стекло у старенького пикапа. — Вы, наверное, приехали вместо Джейкоба, да? Ой, как обидно, что он не вернется, он был такой милый и всегда приходил вечерами в наш паб!

В машине было тепло и пахло яблоками.

— Меня зовут Энни, а вас?

— Меган, — по-простому представилась я. — Рада познакомиться, Энни. А Джейкоб… разве он не собирается возвращаться?

— Ой, — смутилась Энни, трогая машину с места. Под днищем запротестовала какая-то металлическая деталь. — Не мое это дело, Мегги, девочка, но я хочу тебя предупредить. Не знаю, что тебе там наплели в твоем агентстве, все они хитрые, эти люди в костюмчиках, но нам Джейкоб четко сказал — больше он сюда ни ногой, хоть князь ему хорошо платит. Ну как хорошо, говоря между нами, князь нищий, беднее меня в триста раз, но так как тебя нанимает агентство, то князь не хочет уронить свое достоинство гордой мордой в грязь, ты меня понимаешь, да? А чем кормят? Тебе вообще что-то дают поесть? Вот не удивлена, что с утра пораньше ты побежала кушать в хороший паб. Сейчас Руди все исправит, не переживай.

Мне сказочно повезло, и даже спрашивать не было необходимости.