Принцесса Иляна (СИ)

- Наверное, для тебя это не будет убедительно, - меж тем произнёс супруг, - но магометане полагают, что мужчины в раю не теряют своих мужских качеств.

- Ну, это же нехристи! - возмущенно воскликнула Илона, но, минуту или две понаблюдав за действиями супруга, спросила: - А почему нехристи верят, что в раю такое возможно?

Влад посмотрел ей в глаза и, стараясь оставаться серьёзным, рассказал:

- Когда-то давно я беседовал с одним турком и спросил его, почему магометане верят, что мужчины в раю могут делать вот это всё. Турок посмотрел на меня как на дурака и ответил: "Иначе это был бы не рай".

- Да ну тебя! - Илона смущённо улыбнулась и отвернулась, потому что больше не могла выдержать этого взгляда, а затем подумала: "А попаду ли я сама в рай?" Ведь она даже забыла, который сейчас день: постный или непостный.

Наверное, Илона перестала обращать внимание на правила, потому что вполне допускала, что эта встреча может стать последней.

И, возможно, муж тоже допускал. Поэтому забыл о тех правилах, которые сам установил для себя и жены, касающихся того, когда следует снова быть супругами.

* * *

Празднества по случаю свадьбы Его Величества, начатые в Секешфехерваре, продолжились в Буде. Матьяш, его невеста, матушка и прочие королевские родственники, а также вся свита и гости были встречены на подступах к столице огромной толпой из мелких придворных чинов, дворян, богатых горожан и даже жителей Еврейской улицы. Один из приглашённых немецких князей опять изобразил потешную рыцарскую схватку, а затем собравшаяся толпа наводнила Верхнюю Буду.

Оказавшись в городе, Матьяш, Беатрикс, королевская родня, свита и гости проследовали в "собор Матьяша", бывший собор Божьей Матери, где слушали, как лучшие певчие королевства исполняют гимн "Тебя, Бога, хвалим".

Все, кого огромный собор не вместил, смиренно мёрзли снаружи, а затем все двинулись в королевский дворец, где король не без гордости показал будущей жене её новое жилище.

Пока длился осмотр дворца, гости шептались по поводу шутки, придуманной Его Величеством: нарочно для дворцовых празднеств он пошил своим казначеям новые кафтаны, где на каждом рукаве было вышито изображение печального человечка и надпись: "Я грущу, и до сих пор не знаю, почему". Именно в этих кафтанах казначеи вышли встречать Матьяша во дворце, а гости восприняли это как тонкий намёк на то, что расходы в связи с королевской свадьбой оказались столь велики, что вогнали казначеев в тоску.

Илона, стыдя себя за то, что опять считает деньги в чужом кошельке, опять думала о ста тысячах золотых, которых не хватает её мужу, а на следующий день во время очередного праздничного пира вдруг совершенно случайно услышала, что пришли новости из Валахии.

Эти новости достигли венгерской столицы ещё в самом начале декабря, когда тётя Эржебет вместе со всеми родственниками из числа Силадьи подъезжала к Потою в Словении. Суть заключалась в том, что муж Илоны вместе с Иштваном Батори и молдавским князем пришли в Валахию и выгнали оттуда Басараба и турецкие отряды. Сначала удалось захватить один из главных городов Валахии - Тырговиште, а затем, после весьма кровопролитного сражения, была взята валашская столица - Букурешть.

Иштван Батори доложил об этом в письме Матьяшу, которое и пришло к адресату в начале декабря, а Матьяш почти сразу отправил ответ, где, поздравив с победой, повелевал Иштвану и венгерским войскам возвращаться домой.

Илона сразу вспомнила слова мужа: "Что я буду делать, когда воины из Эрдели и молдаване захотят вернуться домой? На кого мне тогда опереться?" К тому же её насторожило то, что ни от Влада, ни от пасынка, который сейчас тоже находился в Валахии, не было вестей. Почему они не воспользовались случаем, чтобы вместе с докладом королю, отправленным от Иштвана Батори, прислать ей весточку?

III

Маргит, очень довольная тем, что во дворце что ни день, то новый пир и бал, была весьма недовольна, когда Илона отвлекла её от веселья. Это случилось в минуту передышки между двумя танцами. Старшая из сестёр Силадьи как раз подавала руку очередному кавалеру, чтобы снова оказаться в рядах танцующих, когда Илона буквально перехватила эту руку, сказала кавалеру "извините нас" и потащила сестру куда-то прочь.

- Илона, что такое? - спросила Маргит, нехотя следуя туда, куда её тянули, а между тем младшая сестра нашла в зале угол, где никто сейчас не стоял, и остановилась там:

- Маргит, помнишь, в прошлом году осенью ты... водила довольно близкое знакомство с личным королевским секретарём?

- А что?

- Этот секретарь рассказывал тебе, что пишет мой муж нашему кузену Матьяшу.

- Да. И что?

- А ты всё ещё... знаешься с этим человеком?

- А что тебе от него нужно?

- Ты можешь попросить его показать мне письмо, которое Иштван Батори прислал нашему кузену? Оно пришло в начале декабря. Из Валахии.

Маргит улыбнулась:

- Значит, ты совершенно напрасно тащила меня через ползала.

- Напрасно? То есть ты не можешь его попросить?

- Личный секретарь Матьяша - как раз тот человек, с которым я собиралась танцевать, а ты мне не позволила.