Принцесса Инос. Том 1

Кани стремительно обернулся к говорящему – это был джотунн с унылым лицом по имени Крунтерп, гораздо крупнее Кани. Очевидно, Кани счел его слишком грозным соперником, потому не обиделся, только хмыкнул.

Крунтерп ухмыльнулся и принялся сворачивать веревку.

– Конечно, джотунны предпочитают джотуннов, – объяснил Кани, протискиваясь мимо него, – это неудивительно. Но раз ты метис, это поможет, и потом, «Танцор гроз» – отличная посудина. Будешь работать в полную силу – и отделаешься затрещинами, а хорошая оплеуха еще никому не вредила. Особых строгостей тут нет.

Почему-то в горле у Рэпа встал ком. По-видимому, жизнь на «Танцоре гроз» не будет земным адом, которого он ожидал. В сущности, она могла даже стать опасно притягательной. До сих пор он был лишен дружеского общества. Гоблины не в счет, и даже прежде, чем он приобрел татуировки, в Краснегаре его считали чужаком. Рэп уже забыл, когда кому-нибудь улыбался и видел в ответ улыбку. Пусть изо всех сил хлопают его по плечам и стискивают пальцы! Он вырос среди джотуннов и привык к их грубоватости. У них немало хороших черт.

После дальнейшего обмена хлопками и пожатиями Кани привел Рэпа к его скамейке, которую почти целиком занял сосед, рыхлый великан с лицом новобранца, который отозвался на прозвище Балласт.

– Балласт, – торжественно пояснил Кани, – на четверть тролль, а на три четверти джотунн – значит, почти чистокровный тролль.

Великан взорвался громовым хохотом, от которого сотряслась палуба, а взгляд Кани ясно давал понять, что шутка уже давно устарела и приелась. Вероятно, у великана она всегда вызывала одинаковую реакцию, ибо если размерами тела Балласт вдвое превосходил обычного человека, то вместе с тем имел вдвое меньше мозгов. Однако он был первым человеком на борту, который пожал Рэпу руку, умышленно не стискивая ее. Среди полунагой команды он казался полностью одетым – даже его руки прикрывали длинные рукава.

Рэп решил, что ему нравится добродушный колосс, и понадеялся, что только его одежда источает такую острую вонь. Очевидно, он был способен добросовестно выполнять свою часть работы.

Становясь все счастливее с каждой минутой, Рэп опустился на оставшийся ему угол скамьи и впился зубами в хлеб с сыром, который до сих пор бережно прижимал к груди.

– Вот, надевай цепи, – велел Кани и опустился на колени, чтобы замкнуть кандалы на ногах Рэпа. Поднявшись, он усмехнулся и добавил: – Да не забудь снять их, если куда-нибудь пойдешь – иначе свернешь себе шею. Если тебе что-нибудь понадобится, спроси у Балласта. – И он стал пробираться сквозь мешанину тел и багажа.

Рэпу немедленно захотелось узнать насчет цепей, но он быстро обнаружил, что расспрашивать Балласта – бесполезное занятие. Вместо этого он повернулся к Оги, одному из двух чистокровных импов, – низкорослому, смуглому и почти такому же широкоплечему, как гном. Оги делил переднюю скамью с джотунном по имени Верг.

Услышав вопрос, он осклабился и загремел цепью на собственной ноге.

– Матрос всегда прикован к своему кораблю. Это старый джотуннский обычай!

– Но на Севере так не делают, – возразил Рэп и вызвал у собеседника еще одну усмешку.

– Ведь в Империи нет рабства, верно? Это одни легенды, разве не так? На этом корабле все матросы свободны – или были свободными, пока не появился ты. Если не считать пары новичков, все мы партнеры, каждому положена своя доля. Но в Летнем море матросов покупают, парень. Вы с другом – не единственные рабы на Юге. И потому появился обычай – всех гребцов приковывают цепями. Я слышал, кое-где на фермах делают так же, только называют религиозным обрядом, символизирующим братство с землей или что-то в этом роде. Нас осматривают только в имперских портах, и больше нигде. Теперь понимаешь?

Значит, Рэп оказался настоящим рабом в фальшивых цепях. Такое положение показалось ему иронией судьбы, но в ней был свой резон. Невозможно сбежать, когда за тобой следят семьдесят или восемьдесят матросов – особенно зная, что каждый из них – отчасти его хозяин.

Через пару часов после того, как Рэп оказался на борту, якоря были подняты и весла заработали, но новоиспеченным матросам не позволили грести, пока судно не вышло из гавани. Балласт греб, а Рэп сидел в проходе и жевал рыбу.

Для каждого весла требовался лишь один гребец, но и это продолжалось недолго. Едва корабль миновал песчаную косу, подняли парус. Ветер в городе почти не ощущался, даже в открытом море он был слабым, но нес корабль так же быстро, как взмахи весел. Греблю и плавание под парусами надлежало чередовать.

Мягко скользя по волнам, «Танцор гроз» шел вместе с караваном из четырнадцати судов.