Принцесса Инос. Том 2

Так что Рэп без помех мог сконцентрироваться на главном объекте поиска. Он быстро осмотрел все комнаты, одну за другой. Людей в огромном особняке было на удивление мало. Команда «Кровавой волны», исключительно в целях безопасности, ибо ничуть не доверяла импам, не покидала борта галеры. Покончив с комнатами и не обнаружив в них нужного ему лица, Рэп переключился на погреба. Там тоже оказалось пусто. И чердаки ничем его не порадовали. Фавна охватило паническое отчаяние.

«Дурак! Дурак! Не там искал! – корил себя Рэп. – Полный провал! Пока я доберусь до озера, матросы скатают свои гамаки».

Он стоял под холодным моросящим дождем, среди терпко пахнущих голых ветвей кустарника, перед лицом неприятной перспективы того, что Калкор собирается изрубить его на куски. Единственным выходом было опередить варвара, пробраться в особняк и попытаться убить тана, пока он слишком увлечен, чтобы замечать чтолибо.

«Чтото не помню, чтобы комулибо удалось тайно подкрасться к колдуну и остаться необнаруженным», – вздохнул Рэп.

Тоскливо оглядываясь вокруг, Рэп усмотрел позади господского особняка ветхие стены дровяных сараев и прочих дворовых строений.

«Там он! В дровяном сарае, на опилках валяется. Ну, конечно же!» – обрадовался Рэп.

Ничего не могло быть легче, чем обежать вокруг дома и полюбоваться в распахнутую дверь на свою добычу. Тот, кого Рэп искал, крепко спал на куче спрессованных опилок, подстелив под себя вытертый старый коврик, а на себя навертев и вовсе нечто неопределенное, лишь символизирующее одежду. Этот тип выбрал поленницу ради родного аромата свежеспиленной древесины.

Прежде чем войти, Рэп послал вперед упреждающий толчок, чтобы разбудить свою жертву. Когда Рэп переступил порог сарая, полусонный владелец вытертого коврика уже сидел, потягиваясь и вовсю зевая. Даже матерый лесной волк мог позавидовать его зевку.

– Здравствуй, Маленький Цыпленок, – произнес Рэп.

Гоблин искоса глянул на тень в дверном проеме и поинтересовался:

– Плоский Нос?

– Угадал, – откликнулся Рэп, устраиваясь на гнилых опилках, все еще тяжело дыша и радуясь, что может дать ногам отдых.

Усталость пульсировала в каждой клеточке тела фавна, особенно мучительно ныли ноги. Рэп был рад наконецто выбраться изпод дождя и сесть.

– Ты забрел проведать старого друга? – Глаза Цыпленка хищно блеснули. Энергично почесавшись, он ехидно спросил: – А может быть, тебе чтото понадобилось?

Бешеная ярость Рэпа прошла, ум прояснился и теперь был целеустремленно направлен на то, чтобы уговорить гоблина.

– Да, – подтвердил Рэп. – Коечто нужно. И знаешь что, как ни странно, но я рад, что людоеды не слопали тебя.

– Рад, значит, Плоский Нос, а я знаю, почему ты рад! – явно злорадствуя, насмехался гоблин. – Тан говорил, что ты явишься ко мне.

От этих слов Рэп изумленно вздрогнул.

– Мы вернемся к этому, – пообещал Рэп. – Мне любопытно – как ты спасся?

Гоблин ткнул пальцем старый шрам на бедре:

– Стрелу всадили и уволокли меня в плен. В ту ночь у них жратвы было вдоволь Налопались они до отвала, и для гоблина в их желудке места уже не осталось.

– Так что же, они откармливали тебя, держа про запас?

Когдато Рэп побаивался Маленького Цыпленка с его непомерным честолюбием, но времена изменились. Сейчас гоблин мог спасти Рэпа. Вспоминая, что Хранители предрекли для гоблина великое будущее, Рэп вновь было заподозрил, уж не о короне ли Краснегара шла речь. Но магическое зрение и плодотворный труд по сбору информации в Хабе наглядно доказали ему, как он был не прав. Теперь Рэпа не удивляла острая заинтересованность Блестящей Воды и ее помощь гоблину. То, что предназначалось Маленькому Цыпленку, никаким боком не касалось Краснегара, зато имело непосредственное отношение к Рэпу и третьему пророчеству.

– Антропофаги связали тебя или посадили в клетку?

Разумеется, столь примитивные способы удержания пленника не годились для гоблина, знающего слово.

– Клетка, – осклабился Маленький Цыпленок. – Я один, второй день отдыхал, потом ушел. Джунгли на дождевой стороне острова непролазные… Женщину с собой забрал, чтобы еду стряпала.

Уродливая желтозеленая физиономия, впрочем как и любая другая, была для Рэпа открытой книгой.

– Как ее звали?

– Язык ломать, нужно очень, – излишне поспешно отозвался Цыпленок. – Женщина, и все тут; я говорил – она делала.

– Нравилось ли ей это?

– Счастливой казалась, – пожал плечами гоблин. – Один, два дня прошло, она говорит «не убегу». Ну, я больше на ночь ее не связывал. – Самодовольно прищурившись, Цыпленочек похвастался: – Я сильный, хорош для нее!

Пока Рэп оставался матросом в Дартинге, гоблин скрывался в ногидских джунглях, дожидаясь, пока заживет рана; за ним заботливо ухаживала украденная им девушка. Но о многом Маленький Цыпленок старательно умалчивал.

– А потом ты уплыл и бросил ее, – укорил его Рэп.

– Не так, – замотал головой гоблин. – Нашел сухое дерево. Валялось. Взял, поплыл на другой остров. Женщина знала еще один импский форт на седьмом острове; шесть понадобилось переплыть.