Принцесса Инос. Том 2

Рэп выкрикнул это вслух, и его облаченный в красное старик глашатай удивленно уставился на парня. В шатре на противоположном конце поля Калкоров глашатай, тоже древний старец, вдруг поднялся с табурета, тяжело выпрямился и, шатаясь, вышел под дождь, подхватив по дороге шлем и рог. Только оказавшись под свинцовым небом, он ошеломленно замер, потрясенный собственной резвостью, но так толком и не уразумев, что подчинился воле колдунаполукровки.

Особенно мощный громовой раскат заставил старика подскочить на месте. Ему почудилось, что вотвот спустятся с небес разгневанные Боги. Убедившись, что вокруг пока спокойно, глашатай поднял все еще трясущимися руками рог, приблизил к губам мундштук и начал церемонию вызова.

– Ага! – обрадовался глашатай Рэпа и, встав с табурета, опустил топор. Затем надел шлем, взял в руки рог и заковылял наружу трубить ответ.

Рэп, быстро обернув вокруг бедер кусок медвежьей шкуры, последовал за ним.

Дождь обрушился на него промозглым, липким саваном, но зимний холод не способен был притушить огонь его ярости. Рэп маялся без дела, переминаясь с ноги на ногу, пока старик глашатай бормотал ему древнюю тарабарщину священного ритуала на какомто давно забытом диалекте.

Убить Калкора! – било в набат магическое пространство.

Сквозь дождь шатер тана едва можно было различить. Возле этого синего пятна глашатай Калкора не был виден. И все же, несомненно, и другой глашатай добросовестно выполнял предписания древнего ритуала.

Убить Калкора! – звенело пространство.

Сердце Рэпа колотилось в унисон словам: «убить – его – убить – его – убить – его – убить – его…» Каждый мускул вздрагивал, готовый к действию. Ему очень хотелось приказать старому джотунну, жрецу или священнику, кем он там был, чтобы тот поторапливался; и наконецто старец глашатай кончил надоедливое бормотание и, напрягая руки, поднял топор вертикально вверх. Он держал его в вытянутых руках, ожидая, когда Рэп примет боевое оружие. Памятуя видение магического окна, Рэп знал, что Калкор возьмет топор одной рукой, как требовал священный ритуал. Фавн действовал без претензий, схватив топорище обеими руками, и… чуть было не выронил его. Боевое оружие оказалось слишком тяжелым для полукровки: отполированная до блеска железная рукоять была длиннее, чем его нога, и столь толста, что фавн не мог толком обхватить ее. а широченное лезвие запросто могло служить ему щитом. Но хуже всего было то, что Рэп не имел ни малейшего представления, как сражаться таким оружием.

А Калкор имел.

Взвалив ужасную штуковину на плечо, Рэп потащился вперед по мокрой траве. Дождь заливал глаза и стегал ледяными струями по голой коже. Измученные ноги болели, бессонная ночь заставляла его шататься от слабости, но как бы плохо ему ни было, Рэп старательно избегал колдовства, ведь он согласился следовать правилам Божьего Суда. Они договорились с Калкором драться на топорах, как обычные смертные, и фавн честно выполнял соглашение.

Прямо над головой оглушительно грохотал гром, устремляя вдаль раскатистое эхо и сливаясь с не менее громким гомоном многочисленной публики. Тысячные толпы зрителей, явившихся полюбоваться редким зрелищем, мокли напрасно. Плотная завеса дождя вряд ли позволит большей части из них увидеть поединок.

Из пелены дождя и тумана двигалась к Рэпу неясно различимая человеческая фигура. Как и Рэп, обнаженный, со шкурой на бедрах, Калкор нес на плече точно такой же, как и у фавна, топор. Очень скоро один из них умрет. Именно: это предсказывало магическое окно.

Но кто именно, оно не указало.

Рэп запрещал себе пользоваться колдовством… отказался от ясновидения… самый обыкновенный фавн, он двигался вперед, соблюдая все меры предосторожности. Завидев Рэпа, Калкор снял топор с плеча и понес его как обычную дубину, повернув обухом к себе и выставив вперед остро отточенный полумесяц лезвия. Зная, что в подобных битвах тан был экспертом, Рэп точно скопировал стойку противника. Бойцы замерли друг против друга примерно на расстоянии трех шагов, Даже не замечая, что стоят в луже.

Толпа в напряженном ожидании затихла. Дождь шипящими струйками шлепал по измокшей траве.

Калкор радостно улыбался скаля белые зубы на бронзовом лице демона. Улыбка выдавала его чувства – истинно джотуннскую, безумную жажду крови. Он мнил себя величайшим из убийц всех времен и народов, одним из тех, кто предпочтет ласкам женщины кровавую расправу над мужчиной.

«Гатмор!» – мысленно позвал Рэп.

– Ты, недочеловек, готов умереть? – произнес Калкор.

Рэп пренебрег оскорблением и ничего не ответил, бесстрашно глядя в блестящие сапфировые глаза и, на всякий случай, внимательно следя за магическим пространством, ежесекундно готовый отразить колдовской натиск. Вдалеке пророкотал очередной раскат грома.

Калкор сделал шаг вперед.

Рэп ответил тем же.

Тан, насмешливо скалясь, вздернул бровь и пообещал:

– Я быстро управлюсь.

Пробуя оружие, он махнул топором, стремительно рубанув воздух и пока еще не собираясь доставать врага.