Принцесса из борделя

– Я не удивлен. – Вежливо заметил он. – Для каждой магии в мире есть свой источник. Эльфы пьют из филиама, он дарует им долгую, почти вечную жизнь и не дюжую магическую силу. Демоны подпитываются прямо с изнанки мира, с которой каждый из них имеет неразрывную связь. Драконы пожирают печень врага, говорят, в дело может пойти еще и сердце, но достаточно редко им удается извлекать сердца из еще живого тела. А вот колдуны черпают магию из разных источников, но прежде всего берут силу из самих себя. Эта внутренняя мощь, как я уже говорил, называется амадэум и она формирует астральное тело, которое так же реально, как и обычное. Это своеобразный сосуд, который колдун может наполнять, создавая запас своей мощи, может тренировать, развивать, чтобы впитывать больше и становиться сильнее. То, насколько амадеум осязаем, то, сколько магии может вместить в себе, определяет положение колдуна в нашем обществе. Формирует своеобразную вертикаль власти где самый сильный… эм… за редким исключением, является фактически единоправным монархом. – Я напряженно замерла, наконец поняв к чему он ведет. – Магистром, которому подчиняются все колдуны, покуда не появится кто-то готовый бросить ему вызов, оспорив лидерство. Ну, а демоны… они со своими контрактами, остаются в некотором роде рабами тел, которые не могут не подчиняться тому, чей амадеум напитан большей мощью.

Это было не хорошо. Точнее это было совсем плохо! О колдовских магистрах, черных баронах, ходили легенды никак не более светлые, чем о драконьих князях…

– И что же. Ты… самый сильный?

– Нет. – Просто ответил колдун и лукаво улыбнулся. – Я – редкое исключение.

16. Мой старый новый дом

Редкое исключение с аппетитом ел завтрак, сдобрив яства еще парочкой чашек кофе, а мне кусок в горло не лез. Кое-как запихнула в себя пару виноградин и вафлю, пока украдкой разглядывала его… черного барона.

Колдуны сами по себе весьма темные личности, ведь чего только нет в их ритуалах – призыв демонов, овладение чужим разумом, похищение сущностей существ и убийства… животных, а иногда даже людей. Некроманты и вовсе рука об руку идут со смертью – возвращают мертвых, черпают через умерших силу с изнанки мира, сами погружаются в ту сторону, в мир демонов и Богов.

О черных баронах любили рассказывать самые темные ужасы из тех, что даже при свете дня вызывают дрожь и желание обернуться.

Самой известной историей, была легенда о бароне Маракше из Мисканы, столицы пустынного Мисканского королевства. Он по сути захватил власть, овладев разумом короля Бдиша, насильно женился на его десятилетней дочери и ввел для жителей своих земель страшный налог – те должны были отправлять в королевский дворец своих первенцев, если те рождались мальчиками, не позднее, чем им исполнялось четырнадцать лет от роду. О том, что он делал с детьми, ходили страшные слухи, но ничего не было известно достоверно, потому что в его правление Мискана была закрытым городом, а во дворец и вовсе если и можно было войти, то выходить кому-то удавалось редко.

Черный барон правил вплоть до смерти Бадиша, а после того еще полсотни лет, пока не умер сам. Поговаривали, правда, что его отравили приближенные, ведь как только стало известно, что колдун испустил дух, во дворце произошел переворот – к власти пришел один из советников Маракша, даже близко не стоявший к старшей королевской крови.

Говорят, что во дворце не нашли практически никаких следов детей, которых тысячами отправляли колдуну со всех концов королевства. Лишь десяток напуганных, оголодавших мальчиков в подвале, которых прислали совсем недавно, да ужасный кубок из детского черепа и пястных костей из которого черный барон любил отведать вина.

Эта история так пугала меня потому, что Амариллис утверждала, что барон в самом деле требовал не только мальчиков, но и девочек, причем чем страшнее, тем лучше. Просто эту правду скрывали, чтобы через чур чувствительные плаксы, вроде меня, не закатывали ночью истерики, отказываясь идти спать. Чуть позже она и вовсе затеяла со мной игру – мне было лет двенадцать, мадам незадолго до того продала по баснословной цене ее невинность и сестра ходила такой важной, словно то делало ее королевой, не иначе.

К ней повадился ходить колдун… мрачный, всегда облаченный в черное с глубоким капюшоном, надвинутым на глаза. Он приходил к ней за полночь и уходил за час до рассвета. По большому секрету Амариллис рассказала мне, что то и был черный барон Маракша, могущественный магистр, который вовсе не умер, а инсценировал свою смерть и живет поныне. Каждый раз после его прихода она рассказывала мне, что черный барон спрашивал обо мне, интересовался, не пошла ли у меня уже женская кровь… Однажды, колдун услышал наш разговор, дело было вечером, когда я принесла Амариллис воды для омовения. Выбегая из комнаты в слезах, я услышала оглушительно громкую пощечину.

Больше сестра не говорила со мной о черном бароне.