Читаем Принцесса Иза полностью

Второе дело было сделано, осталось только уйти из американских вод и благополучно миновать Александрийскую таможню. Я продолжал стоять на палубе и смотрел, не появится ли полиция, но нет — вот уже третий гудок, трап убран, и пароход медленно отходит от пристани. Я мысленно благодарю Изиду и Гатор за успешное окончание трех четвертей моего предприятия, в Александрии же я надеялся на помощь Изы.

Медленно потянулись однообразные дни. Наконец появился хорошо мне знакомый Александрийский маяк; я приближался к стране, которая должна была стать отныне моим отечеством, где меня ожидало блаженство, ожидала моя Иза.

Связав ручной багаж, я сошел на набережную. Только что я сделал несколько шагов, как ко мне подошел молодой человек и молча подал письмо. Я взглянул на конверт, на нем было несколько древнеегипетских знаков, и прочел имя принца Рамы. Я с удивлением поднял голову, но молодого человека уже не было, он точно в землю провалился. Я распечатал письмо и с удивлением прочел: «Ожидаю тебя в Каире, — следовал подробный адрес и описание дома, — постучи три раза в дверь и отворившему покажи свой талисман. Иза».

По данному адресу я легко нашел жилище Изы и не успел войти в дом, как попал в объятия моей возлюбленной жены. Когда мы немного успокоились, я спросил, что значит ее переселение в Каир, на что она ответила, что ей разрешено прожить со мною целый год, что она купила этот дом для меня, устроила его в древнеегипетском вкусе, и что здесь же будут происходить и наши последующие свидания, кроме тех, конечно, случаев, когда я сам буду являться среди древних обитателей подземного Египта. Иза горячо благодарила меня за привоз ее мумии; теперь о ее судьбе она не беспокоилась: раз мумия в Египте, то друзья Изы сумеют получить ее.

Действительно, мумию извлекли из недр машины раньше, чем был произведен таможенный досмотр, и мы оба присутствовали на торжественных похоронах мумии на большой глубине под сфинксом.

Тихо и безмятежно прошел этот счастливейший в моей жизни год. Иза постепенно вводила меня в этот мир чудес, в котором сама жила четыре тысячи лет, и в котором предстояло жить и мне после окончания моей земной жизни. Она научила меня полюбить этот древний Египет, полюбить его богов.

Этот год, который мы прожили вместе, мы были окружены слугами Изы, которые являются с нею каждый раз, своих же я на эти дни отпускаю. Хотя Иза и может быть видима простыми смертными, но после общения с ними она должна совершать особый обряд очищения, почему и избегает показываться кому-либо. В течение этого года, конечно, ей пришлось войти в сношение с людьми и завести знакомства, чтобы не вызвать толков, так как я все же еще принадлежу этому миру, но тот раз она как бы совершенно воплотилась и приняла человеческую оболочку, и очищение было произведено после окончания всего года. Тогда же она позволила написать свой портрет. Если желаешь, то я попрошу Изу показаться и тебе.

— Конечно, желаю; во-первых, мне бы хотелось познакомиться с женщиной, которая сделала тебя счастливейшим из смертных, а во-вторых, согласись, что все, что ты рассказал, до того необычно с нашей человеческой точки зрения, что вполне естественно желать и доказательств.

— Хорошо, я постараюсь упросить Изу, но поклянись, что все, что ты слышал от меня, и все, что увидишь, ты сохранишь в тайне до моей смерти.

— В этом ты можешь быть вполне уверен, и я охотно даю тебе требуемую клятву.

Приближались дни, когда должна была явиться на два дня Иза. Иволгин попросил меня переехать в гостиницу, что я с удовольствием и исполнил, надеясь, что и мне удастся проникнуть в дом Иволгина в течение этих двух дней его свидания с женой. В ожидании разрешения Изы, Иволгин посоветовал мне приготовиться к свиданию: взять ароматическую ванну и ничего, кроме молока и меда, в этот день не есть, — что я, конечно, и исполнил. Но все приготовления на этот раз были напрасны: Иза не хотела меня видеть, а назначила свидание через десять дней, желая произвести воплощение в моем присутствии, причем она сказала Иволгину, что пробудет с нами два часа.

Я переселился к Иволгину. Наступил наконец назначенный день, накануне вечером и в этот день утром мы приняли ароматические ванны и соблюдали нужную диету.

Перейти на страницу:

Все книги серии Polaris: Путешествия, приключения, фантастика

Снежное видение. Большая книга рассказов и повестей о снежном человеке
Снежное видение. Большая книга рассказов и повестей о снежном человеке

Снежное видение: Большая книга рассказов и повестей о снежном человеке. Сост. и комм. М. Фоменко (Большая книга). — Б. м.: Salаmandra P.V.V., 2023. — 761 c., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика). Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы… В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы. Настоящая публикация включает весь материал двухтомника «Рог ужаса» и «Брат гули-бьябона», вышедшего тремя изданиями в 2014–2016 гг. Книга дополнена шестью произведениями. Ранее опубликованные переводы и комментарии были заново просмотрены и в случае необходимости исправлены и дополнены. SF, Snowman, Yeti, Bigfoot, Cryptozoology, НФ, снежный человек, йети, бигфут, криптозоология

Михаил Фоменко

Фантастика / Научная Фантастика
Гулливер у арийцев
Гулливер у арийцев

Книга включает лучшие фантастическо-приключенческие повести видного советского дипломата и одаренного писателя Д. Г. Штерна (1900–1937), публиковавшегося под псевдонимом «Георг Борн».В повести «Гулливер у арийцев» историк XXV в. попадает на остров, населенный одичавшими потомками 800 отборных нацистов, спасшихся некогда из фашистской Германии. Это пещерное общество исповедует «истинно арийские» идеалы…Герой повести «Единственный и гестапо», отъявленный проходимец, развратник и беспринципный авантюрист, затевает рискованную игру с гестапо. Циничные журналистские махинации, тайные операции и коррупция в среде спецслужб, убийства и похищения политических врагов-эмигрантов разоблачаются здесь чуть ли не с профессиональным знанием дела.Блестящие антифашистские повести «Георга Борна» десятилетия оставались недоступны читателю. В 1937 г. автор был арестован и расстрелян как… германский шпион. Не помогла и посмертная реабилитация — параллели были слишком очевидны, да и сейчас повести эти звучат достаточно актуально.Оглавление:Гулливер у арийцевЕдинственный и гестапоПримечанияОб авторе

Давид Григорьевич Штерн

Русская классическая проза

Похожие книги