Принцесса Хелена, шестая дочь короля Густава

— Папа, папа… — ничего не способный более сказать, повторяя как заговоренный, шептал я его лысине. — Мне же ничего не говорили, я тебя всё время ждал. Ты приходи иногда… мне очень без тебя плохо. Почему ты не приходил? Не мог, наверное…

Я заплакал и не помнил времени. Прислонившись к стене, мы сидели с ним плечо к плечу, о чём-то смеясь, перебивая друг друга, забыв место и время, которое дало нам десятиминутную передышку. Два раза мимо нас просвистели небольшие грузовые платформы с ящиками, третья остановилась рядом. Момент истины кончился, не успев дать мне им насладиться.

— Так Анри был прав, ты в строю… Ты же умер весной, я еле успел приехать, — я говорил это противоположной стене, глупо улыбаясь. Отец покосился на тележку, которая оказалась пустой, и замолчал. Вернее, он молчал уже несколько минут, давая мне выговориться. Прошло первое впечатление от встречи, я вновь вернулся в ситуацию, которая оставляла мне всё меньше времени.

— У меня тоже уходит корабль через три часа, — он как будто читал мои мысли.

Усмехнулся и встал. Размял ноги, его фигура, ранее расплывшаяся и потерявшая форму, стала значительно более атлетической, он будто бы вытянулся вверх. Многие менялись на Базе, но родного человека запоминаешь таким, каким он был тогда, и сейчас вид папы вызывал у меня некий когнитивный диссонанс.

Его слова стали отрывисты и точны.

— Сынок, я знаю все. И то, что Сценарий сегодняшний писали не мы. Я уже говорил с Экселенцем сегодня, он, кстати, очень переживает, очень… И то, что слишком долго это готовили с той стороны, четыреста лет… это практически невозможно переломить, здесь никто никогда этого не делал. Но, — он был поразительно спокоен для такого момента, — ты всё же можешь попробовать. Когда начнется заварушка, я буду в «трубе», связи с кораблем не будет минимум сутки. И это, наверное, правильно. Я не знаю, как пережил бы трансляцию, не знаю, — он потер лысину и немного скосил глаза: при жизни он всегда носил огромный Orient, которому не изменил и здесь. — Верховный просил меня не задерживаться, — будто виновато произнес он, смотря на меня снизу вверх.

В его глазах я не увидел страха и безысходности.

САМЫЙ ВЗАПРАВДАШНИЙ ЭПИЛОГ Глава 41. А вот и Полли

Темно было, словно в животе у чёрного кота в темной комнате. Он ещё и глаза закрыл, заткнул уши, короче, события окружающего мира не читались совершенно. Я постоянно задевал за острые выступы каменных стен, фонарик почти сдох, и свет плясал на постоянно меняющемся узоре щербинок облицовки тоннеля, который не видел посетителей, наверное, лет двести пятьдесят, по расчетам Анри. Способности здесь его были равны нулю. Я же — просто чувствовал лёгкую металлическую злость, которая четко трансформировалась в острый длинный стилет.

— Передохнем, может? — я простыл, дышать было совершенно нечем.

— Нетушки, ты же у нас по Сценарию Вечный Воитель, вот и шевели ластами, — он все-таки перевел дух и остановился. — Я помню, как Майкла[3] водил по Базе нашей, так он потом такого наворотил… Мне вон его Элрик из Мельнибонэ особенно понравился — вылитый придурок, вроде тебя.

Плечи моего друга задрожали в беззвучном смехе. Я был очень рад его хорошему настроению, поскольку сам не мог похвастаться тем же.

Мы преодолели примерно половину пути. Неширокий тоннель вел прямиком на темную сторону астероида, вокруг которого и была выстроена База. Темная сторона в этой реальности была совершенно необитаема, и мало кто знал, что обиталище Мессира именно там и находилось, невидимое ни для кого. Однако именно там был укрыт второй вход в Хранилище, который вел прямиком в его апартаменты.

Что-то меня пробило на вопросы, совсем неуместные. Но я уже ничего не мог с собой поделать.

— Ты, смотрю, рад. Непонятно, правда, чему… Ну да ладно. Но почему ты — Хранитель? И зачем мне об этом знать?

— Просто все, Володя, проще простого. Я уж тебя по-земному назвал, но ты не обижайся. Мы с тобой и шефом сейчас самые главные люди на Базе. Нам тут субординация ни к чему, — Анри сплюнул на чёрные камни и мягко взял меня за камзол. — Ты замечал, что в последнее время творится что-то неладное? Ну, например, что наш милый камушек гудит изнутри?

— Он вибрирует, здесь внизу хорошо слышно, но это ниже порога человеческого восприятия. Я вот слышу, но по мне же лучше не проверять, — отодвинулся я от него.