Принцесса, которая любила дождь

— Кровь — сок особенного свойства… — с наслаждением произнесла Анджелла и оглядела своих подчиненных. — Откуда? Гёте, «Фауст». В общем, достоянием префекта и аналитиков Службы Собственной Безопасности станет все — даже та миленькая интимная сценка в сарае…

— А как насчет двух трупов — деревенского врача и хозяина «Лексуса»? — спросила, не выдержав, Джиллиан.

— А как насчет отчетности командира подразделения Эль-9? — спросила Анджелла тихо. — Или ты думаешь, что от меня можно что-то скрыть? Я ведь тебе не машина для чтения чужих досье, я предпочитаю вскрывать всю подноготную своих подчиненных. Сказать остальным? Или сама наберешься смелости?

Бернски побледнела и попятилась назад. Анджелла стальным взглядом окинула её с ног до головы, развернулась и рывком открыв дверь, покинула помещение.

— И что сие означало? — спросил Веймар.

Побледневшая Джиллиан вытерла пот со лба и вышла вслед за Анджеллой.

— Да-да, — протянул Фергюссон. — Наша Анджелла всегда умела рты затыкать. Могла бы и помягче намекнуть…

Веймар вопросительно глянул на Крозье. Тот лишь пожал плечами.

12:59

— …в общем, отличная работа. Я весьма доволен тем, как Вы прижились в подразделении. О таком и инспектору рассказать не стыдно. Поздравляю, — фон Штернгольдт пожал руку сидящему напротив Крозье. — Можете отдыхать, Вы это заслужили. Да, и позови ко мне Анджеллу, будь так любезен.

Виктор кивнул, встал из-за стола, и вышел из кабинета префекта.

— Ну что? — спросила ожидающая под дверью Анджелла.

— Похвалил, — сказал Крозье. — Тебя просил зайти.

— Ну, этого и следовало ожидать, — сказала она. — Ладно, собери здесь всех наших — после разговора с префектом на корпоративную вечеринку поедем.

Она вошла в кабинет князя.

— Ещё два трупа! — донесся из-за двери кабинета голос фон Штернгольдта.

Веймар, Крозье, Фергюссон, и Бернски стояли в коридоре и ждали свою начальницу. Мимо них прошел Симон Альфан с какой-то папкой в руках и скрылся за дверью, ведущей в княжеские покои.

— Да, можно еще две черточки на рукоятке Кольта поставить, — охотно согласилась Анджелла.

— Для тебя человеческая жизнь вообще хоть что-то значит? — спросил князь.

— Честно сказать? — спросила Анджелла.

Ее взгляд был красноречивее всех слов.

— Твоя жестокость не знает границ, — опешил префект.

— Ты это понял только сейчас? Перед этим проработав со мной неполных десять лет? — искренне удивилась Анджелла.

— Ты бездушна, — сказал префект. — Я не представляю, за что я мог полюбить такую холодную, самоуверенную, циничную самку.

— Давай о деле, — вежливо попросила Анджелла. Этот разговор ее уже начинал утомлять. — У нас с тобой ничего личного никогда и не было, только дело. Если, конечно, не брать во внимание твои робкие попытки ухаживать за мной.

— Ты сама все разрушила, — сказал фон Штернгольдт. — Если бы ты не отвергала меня… я ведь любил тебя.

— Так любил, что при каждой возможности доказывал мне, что я чудовище? — удивилась Анджелла. — Унижал меня, спасая свою самооценку. И после этого обвинял меня, что я разрушила наши отношения. Отношения, которых никогда не было! Которых и быть не могло!

Ее голос отозвался эхом в полупустом коридоре.

— Анджелла… — префект от неожиданности вздрогнул. — Ты… ты несправедлива. Я не виноват в том, что полюбил тебя.

Анджелла скрестила руки на груди, прищурилась, как-то странно посмотрела на префекта.

— Бернар, а на что ты рассчитывал? Что я упаду в твои объятья? — усмехнулась она небрежно. — Тебе и было всего тридцать шесть лет, ты был готов полюбить вообще все что движется, лишь бы оно имело грудь и влагалище. И потом, мне в высшей степени непонятно твое разочарование. Рассчитывать на мою взаимность… согласись, было бы странным, если бы ты стал испытывать высокие чувства ну, например… ну, например, к бифштексу… — сказала она осторожно.

— Значит я для тебя всего лишь бифштекс? — выдохнул фон Штернгольдт.

— В принципе, да, — ответила Анджелла. — Вот только не надо устраивать сцен и обвинять меня в жестокости и кровожадности — такова моя природа и изменить ее я не в силах. Однако ты со всеми попытками превратить меня в свою персональную подстилку выглядишь куда большим чудовищем.

Префект схватил бутылку коньяка, плеснул немного в бокал.

— Правильно, выпей, — одобрила Анджелла. — Успокой нервы. Вижу, разлука со мной положительного эффекта не дала. Посоветовать могу одно — задави все свои чувства и сосредоточься на работе.

Фон Штернгольдт залпом осушил бокал, сморщился.

— Ты права. Меня очень беспокоит твое поведение, — сказал префект, наливая себе второй бокал. — Ты стала оставлять слишком много следов. Каждый труп это след. Ты не боишься, что рано или поздно на тебя выйдут?

— Нет, — сказала Анджелла. — Я хорошо заметаю следы. А в случае чего — ты меня прикроешь, ты обязан. В конце концов, даже после трагической гибели дона Сальвадоре и его племянника — меня никто не преследует.

— Да, но ты положила десяток человек в его ресторане, — напомнил князь, пригубил бокал. — А это уже массовое убийство.