Принцесса крови

– Ему разрубили голову, отсекли руку и пронзили сердце. Все это случилось на моих глазах, монсеньер.

Филипп посмотрел на пол, вновь пошатнулся и, сделав шаг в направлении рыцаря, потерял сознание – Жак де Ба едва успел подхватить его на руки.

Когда Филиппа привели в чувство, он оглядел собравшихся вокруг себя. Он лежал на широкой кровати под балдахином, в своих покоях. Женщины, среди которых была и его мать, рыдали. Но бургундский принц отыскал глазами свою жену – Мишель.

– Ваш брат убил моего отца! – сползая с ложа, выкрикнул он. Филипп никого больше не видел. Он потянулся и схватил молодую женщину за руку. – Ваш брат, герцогиня, убил моего отца! Слышите? Слышите меня?!

Мишель, герцогиня Бургундская, в девичестве – Валуа, была дочерью все той же венценосной пары – Карла Шестого Безумного и Изабеллы Баварской. Герцогиня попыталась выдернуть руку, но у нее не хватало сил – герцог Филипп был не из слабого десятка.

На нее смотрели так, точно это она убила своего свекра, а не ее брат – Карл Валуа. И с особым укором смотрела на нее заплаканная мать Филиппа – Маргарита Баварская, в прошлом та самая светская красавица (нынче дама пятидесяти четырех лет), ради которой Жан Бесстрашный отправился в крестовый поход и которую обвиняли в связи с Людовиком Орлеанским.

– Мне больно, отпустите, – твердила Мишель, пытаясь вырваться, но Филипп цепко держал ее и повторял одну и ту же фразу: «Ваш брат убил моего отца! Ваш брат убил моего отца!» И герцогиня тоже лишилась чувств.

На следующий день Филипп Бургундский вышел ко двору в черном одеянии. Черные штаны и сюрко, черные замшевые сапоги с длинными носами. Он поступил так, как и его отец, вернувшись из плена от султана Баязида. Это был траур, который продлится всю его оставшуюся – очень долгую! – жизнь.

– Мы отомстим мальчишке, – сказал герцог Жаку де Ба. – Карл пожалеет о своем злодеянии. Слово бургундца!

7

Генриху Четвертому Ланкастеру, умершему от проказы в 1413 году, француженка Мари де Бошан родила четырех сыновей. Король Генрих Пятый был старшим, за ним шли три герцога: герой Азенкура, а теперь еще и Кан – Томас Кларенс, Джон Бедфорд и Хемфри Глостер.

Младшие братья королей нередко бунтуют против старших – в истории тому немало примеров. Но только не в окружении короля Англии Генриха Пятого! Так силен был авторитет старшего брата, такой глыбой представлялся он на европейской политической арене, что все три брата, хоть и каждый являлся по-своему личностью, оставались послушным оружием в руках своего единокровного короля.

Но если герцог Кларенс был отчаянным рубакой и политикой, как таковой, интересовался мало, а Глостер, напротив, слыл большим хитрецом, время от времени тянувшим одеяло на себя, то совсем иным представлялась фигура Джона Бедфорда. Его отличала безоговорочная преданность старшему брату и абсолютное понимание политики Генриха Пятого на континенте.

И если на кого и мог всецело положиться король Англии, то этим человеком был Джон Бедфорд.

Младший брат короля оказался прирожденным администратором и хорошим полководцем. Когда в 1415 году Генрих отправился завоевывать Францию, Джон был лейтенантом королевства Англия. В 1416 году он командовал флотом и отогнал назад французов, едва не перехвативших Гарфлер, в 1417 году вновь стал лейтенантом королевства и удачно сражался против шотландцев, осадивших Бервик. Спустя год Джон присоединился к старшему брату на континенте. Планы Генриха Пятого были поистине велики – он грезил завоеванием не только Парижа, но Орлеана и юга страны! Герцогу Кларенсу он отводил роль вечного полководца в авангарде английской армии, герцогу Глостеру – роль дипломата. А вот в тылу, на завоеванных землях, которых становилось все больше, ему нужен был надежный администратор и виртуозный политик.

Герцог Бедфорд был рожден для этой роли.

И потому именно тридцатилетнему Джону в начале 1420 года и поручил Генрих Пятый ответственную миссию, исход которой должен был решить судьбу Европы. Этому предшествовал мир в Аррасе – в декабре прошлого года герцог Бургундии Филипп признал право короля Англии на всю Францию, заочно вынуждена была присоединиться к ним и королева. Изабелла Баварская уже смирилась с мыслью, что ей придется отдать свою дочь за англичанина и тем самым пожертвовать королевством. Но она пока еще не знала, какой иной – дорогой! – платы потребует от нее Генрих за то, чтобы она могла спокойной доживать свой век.

Для ответственной миссии герцог Бедфорд решил воспользоваться услугами некоего юриста и богослова, бывшего ректора Парижского университета, которого ему присоветовал молодой Филипп Бургундский.

Герцог так и отрекомендовал Бедфорду этого человека:

– Отец говорил мне, что он стоит дороже, чем самый большой сундук с золотом. Располагайте же им по своему усмотрению!