Принцесса лилий

— Только будьте осторожны, моя дорогая, — предупредила Жанна. — В свите короля есть человек, который присутствует при переговорах. Помните того тихого виконта, что сопровождал нас в путешествии из Рима? Так вот, оказывается, он Бурбон. Он просто любит путешествовать инкогнито.

— Да ты что! — восхитилась баронесса.

— Он здесь действует в интересах Анны де Боже.

— Мерзкий соглядатай! — почувствовала конкурента госпожа де Шатонуар. — А еще благородный человек!

— И он безумец, — подытожила Жанна. — Но об этом нельзя говорить вслух. Вы меня понимаете?

— Как никто другой! — прижала руки к груди баронесса. — Безумие преследует высокие роды, уж я-то знаю. Это истинно королевская печать. Достаточно вспомнить Карла Шестого и прочих.

— Так вот господина виконта она припечатала в полной мере, — мрачно сказала Жанна. — Не дайте себя провести. С виду он — сама любезность и галантность.

— А откуда столь шокирующие сведения? — заинтересовалась баронесса.

— Герцогиня Анна мне все рассказала, — поведала чистую правду Жанна. — А ей — ее жених, Луи Орлеанский. Уж он-то, как вы понимаете, знает, о чем говорит.

— Я все понимаю, — твердо сказала баронесса, чьи глаза загорелись от восторга и предвкушения. — Надеюсь, ты мне покажешь это чудовищное исчадие ада?

* * *

Чудовищное исчадие ада (в роскошном алом костюме, отделанном соболем и при тщательно завитых локонах, что было вдвойне удивительно, учитывая, что французы размещались в военном лагере) не замедлило появиться перед дамами, стоило им лишь выйти к обществу.

Жанну бесконечно удивляло умение Волчьего Солнышка оставаться свежим и бодрым днем, несмотря на бурные ночные приключения. Вот и сейчас — она точно знала, что именно этот человек пугал их с баронессой ночью страшным черным черепом, а потом убегал по крыше от рыжего пирата. А вот сейчас он стоит, галантно улыбается — и никто ведь не поверит, что такой изысканный кавалер способен на похищение людей.

Увидев Жанну, виконт сразу постарался отрезать ей путь к отступлению.

Но Жанна и не собиралась в этот раз отступать.

— Какое прекрасное утро, виконт, — улыбнулась она. — Разрешите вам представить старинного друга нашей семьи, отважную путешественницу баронессу де Шатонуар. Помните, вы встречались с ней в Риме?

По виконту было видно, что он, конечно же, ничегошеньки не помнит.

— Как же, как же! Разве можно забыть столь изысканную донну… — подхватил виконт.

— Баронесса прибыла из Нанта, — пояснила доверительно, как самому близкому другу, Жанна. — И не она одна.

Баронесса де Шатонуар обрадовалась, что теперь и ей можно блеснуть.

— Да, со мной приехала госпожа Нарджис. Вы, виконт, должны помнить по Риму эту несчастную девицу, вырванную из лап султана.

— Госпожа Нарджис?.. — принялся усиленно вспоминать виконт. — Рим… Это было так давно… Что-то припоминаю, но смутно, смутно…

— Я вам все расскажу! — пообещала счастливая баронесса. — Мы думали, что госпожа Нарджис после всех этих потрясений уйдет на родине в монастырь, чтобы в тиши и спокойствии врачевать раны, нанесенные ей бесчеловечными мусульманами, но все повернулось совсем иначе.

— Да вы что? Госпожу Нарджис не приняли в монастырь? — удивился виконт. — Если надо, я посодействую. Одно мое слово откроет очень многие двери…

— Госпожа Нарджис так юна и невинна, — вздохнула баронесса, — что, конечно же, растерялась в новом для нее мире. Чем и воспользовался господин, предложивший ей руку и сердце. Мы, конечно, были против столь скоропалительного решения, но, с другой стороны, госпоже Нарджис так нужна опора и сильная рука.

— Госпожа Нарджис выходит замуж? Как интересно, — процедил Волчье Солнышко. — И кто же та сильная рука и опора?

Баронесса запнулась и вопросительно посмотрела на Жанну.

— О, это ее давний знакомый господин де Сен-Лоран, — меланхолично объяснила Жанна, печально глядя на меховые отвороты на груди виконта. — Они вернулись из Нанта, где их настигло известие о том, что хозяин госпожи Нарджис скоропостижно скончался и везти ее теперь не к кому. И господин де Сен-Лоран был настолько благороден, что предложил девушке, оставшейся совсем беззащитной в чужой для нее стране — ведь ее увезли отсюда ребенком, — стать его супругой. А поскольку единственный близкий госпоже Нарджис человек — это я, ее подруга по бедствиям, то она захотела выйти замуж из моего дома. На что я, конечно же, как всякая истинная христианка, дала свое согласие. Бракосочетание состоится на днях в соборе Святых Петра и Павла.

— Как трогательно, — признался виконт.

— И не говорите, — подхватила баронесса. — Господь не оставляет своей милостью обездоленных.

Тут баронесса де Шатонуар увидела давних знакомых и, извинившись, отошла.

— Господин де Сен-Лоран — что за господин де Сен-Лоран? — хмыкнул виконт.

— Я вас обязательно познакомлю, — мило улыбаясь, пообещала Жанна. — Он судовладелец, в его роду как французские освободители Гроба Господня, так и греческие аристократы.

— Гасмул… — сплюнул виконт. — Понятно.