Принцесса (ЛП)

— Люди не пялятся на меня, — теперь я хмурюсь, сосредоточившись на какой-то невидимой точке перед собой, пока думаю о том, что он сказал. — Они относятся ко мне не иначе, чем к остальным.

Он смеется, низко, тепло и расслабленно.

— Как скажешь.

— О чем ты говоришь? Я не… не… — я умолкаю, в основном потому, что мне слишком стыдно, чтобы произнести что-то более связное.

— Я лишь хочу сказать, что какой бы великолепной ты ни была, я не завидую Гранту. Ибо каково давление. Неудивительно, что бедняга из кожи вон лезет, пытаясь уберечь тебя.

Уголки моих губ все еще опущены, но это в основном потому, что мой разум лихорадочно пытается нагнать ход его мысли.

— В бункере он сообщил, что я под запретом. Для свиданий и всего подобного. Тогда мы не были вместе или что-то в этом роде. Он просто хотел держать всех подальше от меня.

— Уверен, что для тебя это было отстойно, но это неплохая идея. Как бы ты себя чувствовала, если бы к тебе приставал один мужчина за другим, куда бы ты ни пошла? Тем более что есть много парней, которые не принимают «нет» в качестве ответа.

— Он так и сказал.

— Ты разозлилась на него из-за этого?

— Конечно, я разозлилась. Кто хочет жить в каком-то вынужденном пузыре?

— Никто. Но это была неестественная ситуация. Не уверен, что в той ситуации была какая-то хорошая альтернатива.

Я вздыхаю и откидываюсь на спинку сиденья.

— Да. Наверное. Но все же… — я не заканчиваю мысль.

Мак с любопытством оглядывается на меня. У него темные глаза, которые излучают теплоту и интеллект. Он просто не может не нравиться.

— Ты все еще обижаешься на него за это?

— Нет. На самом деле я уже давно не думала об этом. Но я потратила годы, не имея ни малейшего представления, что он вообще думает, и недавно он рассказал мне немного больше. Так что я просто пытаюсь сложить все кусочки воедино.

— Понятно. Просто не будь к нему слишком строга.

Мои плечи напрягаются.

— Я не слишком строга к нему! Но он должен доверять мне. Действительно доверять мне. А иначе как мы сможем… — эту мысль я тоже не заканчиваю. Она раскрывает слишком многое.

С Маком легко разговаривать, но на самом деле я не так уж хорошо его знаю.

— Дай ему время. Он придет к этому.

— Фэйт тоже так сказала.

— Фэйт знает, о чем говорит.

— Да. Я не сомневаюсь, — я качаю головой и решаю, что хочу сменить тему. В конце концов, мы доберемся до места назначения менее чем за тридцать минут, и тогда неизвестно, что будет дальше. — А Мак — это сокращение от чего? Маккензи?

Затем, когда я задаю этот случайный вопрос, мне приходит в голову, что я даже не знаю имени Гранта. В тот день, когда мы встретились, он сказал мне, что его фамилия Грант. Так как же его зовут? Почему он мне не сказал? Почему я раньше не спрашивала?

Я отбрасываю эту мысль, чтобы сосредоточиться на разговоре с Маком.

— Неа, — на его губах почти играет улыбка, пока он смотрит вперед, на разбитую дорогу, по которой мы ехали.

— Мак. Мак. Мак, — у меня в голове становится пусто, пока я пытаюсь придумать варианты. — Ничего другого в голову не приходит. Скажи мне!

— Малахия.

— Серьезно? Я никогда раньше не встречала никого с таким именем.

— Ну, теперь встречала, — он поворачивается и улыбается мне.

— Мне это нравится. И я очень рад познакомиться с тобой, Малахия, — я говорю искренне. Я не уверена, что кому-то еще удалось бы отвлечь меня во время этой поездки и при этом заставить чувствовать себя лучше.

— Я тоже рад с тобой познакомиться. Но не кричи об этом на каждом углу и не говори всем остальным мое настоящее имя. Меня никогда не оставят в покое.

Глава 10

Всякий раз, когда я представляю себе битву, я вижу один из тех эпических фэнтези-фильмов, где тысячи людей или монстров выстраиваются в строй на противоположных сторонах поля. Лидер произносит зажигательную речь, нагнетая эмоциональную атмосферу, а потом армии бросаются друг на друга, крича о кровавой смерти.

Вот это для меня похоже на битву.

А не вот это все.

Наша машина выехала из «Новой Гавани» одной из последних, поэтому когда Мак паркует грузовик на обочине небольшой проселочной дороги, нам остается подождать всего несколько минут. Мак смотрит на свои часы — это старомодные часы, которые надо заводить вручную каждый день — и мы сидим в тишине в течение трех минут.

Затем он говорит:

— Хорошо. Пошли.

Мы втроем вылезаем из грузовика и пробираемся через лес, окружающий бункерный лагерь. Я двигаюсь вместе с остальными. Делаю именно то, что от меня нужно. Но я нахожусь в странном эмоциональном ступоре и даже не могу осознать, что сейчас произойдет. Мои ноги делают один шаг за другим. Взгляд скользит по деревьям. Моя рука замирает рядом с пистолетом в кобуре на поясе. Я дышу машинально. И я не до конца осознаю все это.

Вскоре мы приближаемся к опушке леса.

Согласно разведданным Гранта и Джексона, электрифицированный забор, который мы построили вокруг нашего лагеря, был разрушен Волчьими Стаями в трех разных местах во время первой атаки. Один из проломов находится на противоположной стороне периметра от главных ворот, и сейчас он прямо перед нами.