Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса

– Жалкий калот! – прошипел он. – Я всегда думал, что в твоей гнилой груди бьется сердце домашнего сорака. Ты не раз брал надо мной верх на тайных советах Иссу, но на поле боя, где ценится мужская доблесть, твоя подлая натура проявилась сполна. Калот, да я тебя одним пинком одолею!

И с этими словами он собрался пнуть Ксодара.

Кровь во мне вскипела. Меня охватила ненависть к этим трусам, которые готовы были растоптать некогда могущественного соплеменника просто потому, что он лишился милости Иссу. Мне не нравился Ксодар, но я не мог вынести подобного зрелища – ведь я видел несправедливость и гонение; перед моими глазами поплыл красный туман, я подчинился влиянию импульса и сделал то, чего никогда не стал бы делать по зрелом размышлении.

Я был рядом с Ксодаром, когда Турид занес ногу для трусливого пинка. Униженный датор стоял прямо и неподвижно, как статуя. Он с истинно мужским достоинством готовился принять любые насмешки и оскорбления, которыми осыпали его бывшие товарищи.

Но как только Турид шевельнулся, я немедленно двинул его ногой по бедру, и весьма болезненно. Этот удар спас Ксодара от дополнительного позора.

Настала гробовая тишина, а потом Турид с ревом прыгнул на меня, пытаясь добраться до моего горла; то же самое в свое время сделал и Ксодар на палубе корабля. И результат был точно таким же. Я поднырнул под протянутые вперед руки, а когда противник пролетал мимо меня, изо всех сил врезал ему в челюсть сбоку.

Огромный чернокожий крутнулся, как волчок, колени его подогнулись, и он рухнул на землю у моих ног.

Перворожденные, окружавшие нас, изумленно вытаращили глаза; они переводили взгляды с горделивого датора, лежавшего на дорожке в рубиновой пыли, на меня, словно не могли поверить в происходящее.

– Вы хотели посмотреть, как я свяжу Турида? – воскликнул я. – Ну так смотрите!

И я наклонился над распростертым в пыли телом и, сняв с него ремни с украшениями, надежно скрутил парню руки и ноги.

– Теперь можете сделать с Туридом то же, что и с Ксодаром. Отведите его к Иссу, прямо так, связанного его же портупеей, и пусть она своими глазами увидит, что среди вас появился боец, который превосходит перворожденных.

– Да кто ты такой? – прошептала женщина, предложившая затеять схватку между мной и Туридом.

– Я житель двух миров, капитан Джон Картер из Виргинии, принц дома Тардоса Морса, джеддака Гелиума. Отведите же этого воина к вашей богине и заодно скажите ей: точно так же, как с Ксодаром и Туридом, я могу поступить с самым могучим из ее даторов. Я вызываю цвет ее воинства на битву и буду сражаться либо голыми руками, либо длинным мечом, либо коротким, все равно.

– Идем, – сказал мне офицер, который должен был сопровождать меня на остров Шадор. – Я получил приказ, его надо выполнить. Ксодар, и ты тоже пойдешь.

Тон конвоира изменился, в нем больше не звучало презрение, когда он обращался к Ксодару или ко мне. Ясно было, что эта перемена произошла после того, как я с легкостью свалил с ног могучего Турида.

То, что офицер проявлял ко мне больше уважения, чем положено по отношению к рабу, было вполне очевидно: на протяжении всего пути он всегда шел или стоял позади меня, держа в руке короткий меч.

Возвращение к морю Омин не было богато событиями. Мы спустились на лифте по той же жуткой шахте, по которой поднялись сюда. Потом сели в подводную лодку, проплыли по длинному тоннелю под поверхностью Барсума и совершили подъем к верхнему миру, попав в тот же бассейн, с которого началось наше путешествие.

Потом нас посадили на небольшой воздушный крейсер и привезли на остров Шадор. Здесь мы обнаружили маленькую каменную тюрьму, охраняемую полудюжиной черных воинов. Без особых церемоний произошло и заключение в темницу. Один из чернокожих отпер замок огромным ключом, мы вошли внутрь, дверь за нами закрылась, проскрежетал засов, и вместе с этим звуком на меня навалилось ужасное чувство безнадежности. Подобное ощущение охватило меня когда-то в зале Тайны – в Золотых утесах, под садами священных фернов.

Но тогда со мной был Тарс Таркас, а теперь я остался без друзей. Я принялся гадать о судьбе огромного таркианина и его прекрасной спутницы Тувии. Если даже они каким-то чудом спаслись и очутились среди дружелюбно настроенных барсумиан, разве мог я надеяться на их помощь? Хотя, конечно, они с радостью выручили бы меня, если бы это было в их силах.

Однако им бы и в голову не пришло искать меня здесь. Никто на всем Барсуме даже вообразить не мог подобного места. Да если бы мои друзья и знали, что со мной случилось и куда я попал, и решились на поход, разве перебрались бы они через тайное море, охраняемое могучим военно-воздушным флотом перворожденных? Нет, мое положение было абсолютно безнадежным.

Ну, значит, нужно либо смириться, либо действовать. И потому я отбросил бессмысленное отчаяние, уже готовое поглотить меня. Чтобы как следует изучить свою тюрьму, я начал осматриваться.

Ксодар сидел, склонив голову, на низкой каменной скамье почти в центре комнаты, куда нас втолкнули. Он не произнес ни слова с тех пор, как Иссу разжаловала его.