Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса

Я осторожно снял ее руки со своей шеи и, продолжая держать их в ладонях, рассказал историю моей любви к Дее Торис. Говорил, что из всех женщин, которых я знал и которыми восхищался за свою долгую жизнь в двух мирах, любил я только ее одну.

Похоже, эта история не понравилась Файдор. Задыхаясь, она отпрыгнула от меня, как тигрица. Ее прекрасное лицо исказилось ужасной злобой. Глаза вспыхнули бешеным огнем.

– Пес! – прошипела она. – Пес проклятый! Ты думаешь, что Файдор, дочь Матаи Шанга, тебя просит? Она приказывает. Какое ей дело до твоей жалкой страсти к низкому существу из внешнего мира, которое ты выбрал в прежней жизни? Файдор осчастливила тебя своей любовью, а ты ее отверг? Десяти тысяч самых жестоких смертей будет недостаточно за такое оскорбление. И та, которую ты называешь Деей Торис, также умрет лютой смертью. Ты сам вынес ей приговор. А ты! Ты будешь последним из ничтожных рабов на службе у богини, которую ты попытался унизить. Пытки и позор будут терзать тебя до тех пор, пока ты не упадешь к моим ногам, моля о смерти. И я, в моей бесконечной щедрости, наконец отвечу на твои мольбы и буду наблюдать с высокого балкона Золотых утесов за тем, как белые обезьяны разорвут тебя в клочья.

Она выложила мне все это одним духом. Всю эту чудесную программу от начала и до конца. Я был изумлен, что такое божественно прекрасное создание может быть одновременно столь дьявольски мстительным. Однако мне пришло на ум, что в своих планах мести Файдор кое-что упустила, и потому, не имея намерения усилить ее ярость, а просто для того, чтобы ее мысли потекли в более практичном направлении, я указал ей на ближайший иллюминатор.

Она явно забыла о своем окружении и о нынешних обстоятельствах, потому что один-единственный взгляд на темную бурлящую воду заставил девушку упасть на низкую скамью и закрыть лицо руками; ее рыдания скорее походили на плач маленькой девочки, чем на горе гордой могущественной принцессы.

А мы продолжали спускаться все ниже и ниже, пока наконец толстые стекла иллюминаторов заметно не потеплели от температуры воды за бортом. Видимо, мы добрались до таких глубин, куда проникало тепло ядра планеты.

Скорость погружения снизилась, я услышал, как заработали винты на корме суденышка, и оно рванулось вперед. На глубине было очень темно, однако свет из кабины просачивался наружу, а на носу субмарины включились мощные прожекторы. Я видел, что несемся мы по узкому тоннелю с каменными стенами, похожему на трубу.

Еще несколько минут – и винты замерли. Мы остановились, а потом стали быстро всплывать. Вот блеснул наружный свет, и движение прекратилось.

В каюту вошел Ксодар со своими людьми.

– Идемте, – сказал он, и мы последовали за ним наружу через люк, открытый одним из матросов.

Мы оказались в небольшой подземной пещере, в центре которой находилось озерцо, где и лежала наша субмарина, и выглядела она так же, как в тот момент, когда мы увидели ее в первый раз, – то есть на поверхности оставалась лишь черная горбушка.

По краям бассейна шла ровная платформа, а дальше стены пещеры вздымались отвесно на несколько футов вверх и переходили в низкий сводчатый потолок. В стенах было прорезано множество входов в тускло освещенные коридоры.

К одному из них и повел нас Ксодар, и после недолгой прогулки мы остановились перед стальной клеткой, лежавшей на дне шахты, которая уходила далеко наверх.

Клетка оказалась обычным подъемником, какие я видел в разных частях планеты. Он двигался благодаря огромным магнитам, которые были закреплены в верхней части шахты. Благодаря электричеству магнитные генераторы регулировали его движение.

Такие лифты порой развивали поистине тошнотворную скорость, в особенности при подъеме, поскольку малая сила притяжения Марса не могла противостоять мощным устройствам наверху.

Едва дверь клетки закрылась за нами, как она взмыла вверх и быстро доставила нас на площадку для высадки.

Покинув маленькое здание, в котором размещался подъемник, мы оказались среди невероятной красоты. Во всех языках Земли, вместе взятых, не нашлось бы слов, чтобы описать увиденное.

Можно рассказать, что кругом были алые газоны и деревья с яркими пурпурными цветками и стволами цвета слоновой кости; под ногами блестели извилистые дорожки, усыпанные песком из рубинов, изумрудов, бирюзы и алмазов; впереди сверкал величественный золотой храм, украшенный изумительными орнаментами. Но где найти слова, чтобы донести до слушателей очарование красок, неведомых землянам? Какое воображение способно представить ошеломляющий блеск неизвестных нам лучей, исходящих из тысяч безымянных драгоценных камней Барсума?

Даже я, за долгие годы привыкший к варварскому великолепию двора джеддака, был ослеплен этой картиной.

И глаза Файдор тоже расширились от изумления.

– Храм Иссу… – прошептала она, будто про себя.

Ксодар наблюдал за нами с мрачной улыбкой, отчасти забавляясь, отчасти испытывая злобную радость.