Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса

То, что офицер проявлял ко мне больше уважения, чем положено по отношению к рабу, было вполне очевидно: на протяжении всего пути он всегда шел или стоял позади меня, держа в руке короткий меч.

Возвращение к морю Омин не было богато событиями. Мы спустились на лифте по той же жуткой шахте, по которой поднялись сюда. Потом сели в подводную лодку, проплыли по длинному тоннелю под поверхностью Барсума и совершили подъем к верхнему миру, попав в тот же бассейн, с которого началось наше путешествие.

Потом нас посадили на небольшой воздушный крейсер и привезли на остров Шадор. Здесь мы обнаружили маленькую каменную тюрьму, охраняемую полудюжиной черных воинов. Без особых церемоний произошло и заключение в темницу. Один из чернокожих отпер замок огромным ключом, мы вошли внутрь, дверь за нами закрылась, проскрежетал засов, и вместе с этим звуком на меня навалилось ужасное чувство безнадежности. Подобное ощущение охватило меня когда-то в зале Тайны – в Золотых утесах, под садами священных фернов.

Но тогда со мной был Тарс Таркас, а теперь я остался без друзей. Я принялся гадать о судьбе огромного таркианина и его прекрасной спутницы Тувии. Если даже они каким-то чудом спаслись и очутились среди дружелюбно настроенных барсумиан, разве мог я надеяться на их помощь? Хотя, конечно, они с радостью выручили бы меня, если бы это было в их силах.

Однако им бы и в голову не пришло искать меня здесь. Никто на всем Барсуме даже вообразить не мог подобного места. Да если бы мои друзья и знали, что со мной случилось и куда я попал, и решились на поход, разве перебрались бы они через тайное море, охраняемое могучим военно-воздушным флотом перворожденных? Нет, мое положение было абсолютно безнадежным.

Ну, значит, нужно либо смириться, либо действовать. И потому я отбросил бессмысленное отчаяние, уже готовое поглотить меня. Чтобы как следует изучить свою тюрьму, я начал осматриваться.

Ксодар сидел, склонив голову, на низкой каменной скамье почти в центре комнаты, куда нас втолкнули. Он не произнес ни слова с тех пор, как Иссу разжаловала его.

Здание, где мы находились, было без крыши, его стены поднимались на высоту примерно в тридцать футов. Где-то посредине имелись маленькие окошки, забранные толстыми решетками. Вся тюрьма делилась на несколько помещений перегородками высотой в двадцать футов. В нашей комнате не было никого, кроме нас. Я заглянул через открытую дверь, ведущую в соседнюю камеру, и увидел, что она пуста. Далее я прошел еще через несколько помещений и наконец в последнем обнаружил молодого краснокожего юношу, который спал на каменной скамье, – такие скамьи составляли всю обстановку каждой камеры.

Видимо, юноша был тут единственным заключенным. Его лицо показалось мне смутно знакомым, но я не смог его узнать.

Молодой узник отличался правильными чертами лица и прекрасным телосложением. Его кожа была светлее, чем у большинства красных марсиан, но во всех других отношениях он являлся типичным представителем этой замечательной расы.

Я не стал его будить, потому что сон в тюрьме – это бесценный дар. Мне приходилось видеть, как люди превращались в бешеных зверей, если сокамерники лишали их пары минут счастливого забвения.

Вернувшись в свою камеру, я нашел Ксодара сидевшим на скамье в той же позе, в какой я его оставил.

– Приятель! – воскликнул я. – Никакой пользы нет в том, чтобы вот так хандрить. Как нет и бесчестья в том, что тебя победил Джон Картер. Ты же видел, с какой легкостью я справился с Туридом, а еще раньше одолел троих твоих товарищей на палубе крейсера.

– Лучше бы ты и меня тогда сбросил за борт, – ответил он.

– Да будет тебе, будет! – откликнулся я. – Надежда не потеряна. Мы оба живы. Мы оба отличные бойцы. Так почему бы не завоевать свободу?

Он изумленно посмотрел на меня.

– Ты просто не понимаешь, что говоришь! – сказал он. – Иссу всемогуща. Иссу всезнающа. Она и сейчас слышит твои слова. Она знает твои мысли. И это просто святотатство – думать о том, что можно ослушаться ее приказа.

– Чушь все это, Ксодар! – в нетерпении вскрикнул я.

Он в ужасе вскочил на ноги.

– Проклятие Иссу падет на тебя! – закричал он. – Еще мгновение, и ты будешь сражен, будешь корчиться в чудовищной агонии!

– Ты действительно в это веришь, Ксодар? – спросил я.

– Разумеется; кто бы посмел усомниться?

– Я сомневаюсь, и более того – я все это отрицаю, – возразил я. – Помилуй, Ксодар, ты утверждаешь, что она знает, о чем я думаю. Но красные марсиане многие века обладают таким умением. И еще одной удивительной способностью: делать свое сознание непроницаемым, чтобы никто не смог прочесть их мысли. Первому я научился много лет назад; второе искусство я так и не освоил, потому что на всем Барсуме не нашлось никого, кто мог бы заглянуть в потайные уголки моего мозга. Ваша богиня не может читать мои мысли; она и твоих не прочтет, если ты не стоишь прямо перед ней, разве что ты сам этого захочешь. Если она такая проницательная, то, боюсь, ее гордость пострадала весьма основательно, когда мне было приказано лицезреть ее во всей божественной красе.