Принцесса Монако

Покупки она начала делать в Далласе, в универмаге Neiman Marcus, любимом магазине техасских нефтяных магнатов. Здесь для Грейс сшили костюмы, несколько выходных платьев, подобрали целый гардероб для улицы, для занятий спортом и даже костюм для плавания на яхте, хотя Грейс заказала его без традиционных матросских шортов. Платья для подружек невесты из желтого шелка и тафты были сшиты здесь же. Белье купили в Лос-Анджелесе. По словам одного репортера, взахлеб писавшего о приобретениях Грейс, «это был тончайший шелк, отделанные кружевом ночные сорочки, неглиже и нижнее белье розового, персикового и черного цвета».

Другие аксессуары, в частности нейлоновые чулки, были приобретены в Нью-Йорке. Платья на каждый день Грейс купила у одного нью-йоркского оптовика.

Туфли приобрели в магазине Denman на Пятой авеню. «На умеренном каблуке», — писали в газетах. Одна газета утверждала, что они вообще без каблуков, чтобы Грейс не казалась выше Ренье. Каблуки были, хотя и не слишком высокие. А в правую туфельку на счастье была положена медная монетка.

Шляпы — дорожный тюрбан из белого трикотажа, нежная соломенная шляпка желтого цвета и белая тюлевая с вуалью вокруг полей — были изготовлены мистером Джоном, известным нью-йоркским дизайнером.

Однако самые лучшие платья были от MGM. В качестве свадебного подарка студия не только отдала Грейс все ее наряды, в которых та появилась в кадрах «Высшего общества», но также поручила главному художнику по костюмам Хелен Роуз создать для Грейс подвенечное платье.

Вечером 3 апреля 1956 года Грейс Келли поужинала с родителями в ресторане отеля Ambassador в Нью-Йорке. В ресторан пошли потому, что холодильник в ее квартире на Пятой авеню был пуст. На следующий день рано утром она могла лишь выпить чашку кофе, перед тем как отправиться на 44-ю Западную улицу.

В то утро накрапывал дождь. Тем не менее, когда ее лимузин остановился у сходней парохода Constitution, на причале ее поджидала большая толпа провожающих.

Собралась журналистская братия. Грейс пообещала, что уделит им 20 минут в кафе на борту корабля. Предполагалось, что сначала она ответит на вопросы репортеров, после чего состоится прощальная фотосессия. Затем перед самым отплытием она появится на палубе перед телекамерами и съемочной группой новостей.

Из-за непогоды все втиснулись в кафе. 250 человек отчаянно сражались за место в помещении, рассчитанном на 50.

— Это какой-то кошмар! — ужаснулась Грейс, когда ей в лицо сунули с десяток микрофонов, а вокруг, слепя глаза, начали вспыхивать блицы. — Я польщена вашим вниманием, но прошу вас проявлять больше уважения друг к другу.

На нее со всех сторон как из пулемета посыпались вопросы.

В. Мисс Келли, значит ли это, что вы отказываетесь от карьеры в кино?

О. У меня такое чувство, будто я начинаю новую.

В. Мисс Келли, значит ли это, что вы больше не будете сниматься?

О. На сегодняшний день для меня самое главное — мое замужество. Мне некогда думать о кино.

В. Мисс Келли, будете ли вы любить, почитать и слушаться?

О. Я готова выполнять желания его высочества.

В. Мисс Келли, что такое, по-вашему, быть княгиней?

О. Я готова воспринимать каждый день таким, каким он будет.

В. Мисс Келли, будете ли вы носить свои старые вещи или только новые?

О. И те и другие, по всей видимости, я еще для себя не решила.

В. Мисс Келли, князь позвонил вам, чтобы пожелать счастливого пути, или как там по-французски, bon voyage?

О. Мы с ним не разговаривали по телефону, но каждый день пишем друг другу письма.

Ровно в 11 утра, осыпанный тонной желтых конфетти и тысячей разноцветных лент серпантина, сброшенных с верхних палуб, корабль Constitution, дав гудок, под вой буксирных сирен и звуки диксиленда на прогулочной палубе отчалил от пристани на реке Гудзон, развернулся вниз по течению и взял курс на Монако.

Грейс заказала для себя каюту люкс для молодоженов, состоявшую из гостиной и спальни с верандой, которая выходила на высокую палубу, где можно было загорать. Разумеется, ее каюта была самой роскошной и дорогой на всем судне.

Вместе с Грейс тем же рейсом плыли еще 70 друзей и родственников, а также ее французский пудель Оливер.

Единственная вещь, которую Грейс в спешке оставила дома, — ключ к одному из ее больших дорожных кофров. Корабельный плотник был вынужден взломать петли.

Однако, как только статуя Свободы осталась позади и Constitution покинул воды Нью-Йорка, Грейс обнаружила, что спутников у нее куда больше, чем она предполагала.

Это выяснилось, когда капитан объявил тренировочную посадку в спасательные шлюпки. Объявление было сделано по корабельному радио. Всех пассажиров судна попросили надеть спасательные жилеты и немедленно подойти к ближайшей от их каюты посадочной точке. Каждая спасательная шлюпка на корабле Constitution была рассчитана на 150 человек. Но этот рейс был особенный: чтобы выйти в Монако замуж за князя Ренье, на корабле плыла сама Грейс, и все до единого пассажиры желали с ней познакомиться.

Когда она подошла к шлюпке, там уже собралось чуть не 300 человек.