Принцесса Монако

— Мы производили мелкую электронику для Concorde и NASA, — рассказывал он. — Вам известно, что бритвы для первых астронавтов были сделаны в Монако? Это были бритвы с часовым заводом. Мы делали детали из пластмассы и резины для корпораций Renault, Citroen и Peugeot. Мы производили и упаковывали лекарства и косметику. Главное, что безработицы в Монако нет. Более того, нам ежедневно приходится импортировать рабочую силу.

Создавая промышленные предприятия, Ренье должен был искать для них место.

— У нас мало земли. Но к 1974 году мы отвоевали у моря площадь в 22 гектара. Это позволило нам построить Фонвьей, совершенно новый район, где мы разместили предприятия легкой промышленности. Теперь мы могли активно искать иностранные инвестиции и хоть немного освободиться от нашей вечной зависимости от туризма. Мы мирно расширили наши границы. Довольно редкая вещь в наши дни, не так ли?

Помимо развития легкой промышленности Ренье открыл в Монако такую золотую жилу, как проведение конференций. Вслед за конференциями в княжестве стали проводить фестивали. Он придумал цирковой фестиваль и, чтобы привлечь деньги в страну в мертвый сезон, поощрял музыкальные и телевизионные фестивали. Кто-то написал о княжестве так: «Найдите тридцать любителей игры в мраморные шарики, и вы получите соответствующий фестиваль в Монако».

Разумеется, все это требовало сооружений и оборудования мирового класса — отелей, конференц-залов. Когда Ренье приступил к осуществлению своих честолюбивых замыслов, ничего этого у них не было. В H^otel de Paris не было даже приличного зала для вечеринок с коктейлями.

Поэтому Ренье построил конференц-зал вместимостью от 400 до 1000 человек. Неподалеку от него вырос Loews H^otel на 573 места, самый большой на юге Франции.

При этом случались и некоторые накладки. Еще на стадии проектирования одного из новых отелей кто-то заметил, что в ванных комнатах не предусмотрены биде. На что американские архитекторы и дизайнеры возразили, что американцы ими не пользуются, а они, в конце концов, занимаются не чем иным, как «американизацией Монако».

Нет, поправили их местные власти, это не так, и биде — один из признаков цивилизованной жизни. И этот элемент цивилизации в срочном порядке включили в проект ванных.

Бизнес процветал; впервые в истории княжества молодое поколение монегасков уже не стремилось устроиться на работу в казино, как когда-то их отцы.

— В большинстве своем они понимали, что если они поступят в университет, то перед ними откроются новые возможности. Так что старая поговорка о том, что каждый новорожденный монегаск — будущий крупье, потеряла актуальность.

В то же время в Монако, в особенности в Монте-Карло, начался бум на рынке недвижимости.

Он совпал со вспышкой терроризма в Италии. К власти могли прийти коммунисты, и толпы состоятельных итальянцев хлынули в Монако, чтобы защитить себя и свое имущество. Значительная часть его была сосредоточена в княжестве вдали от фискальных органов Италии.

Цены на квартиры взлетели. Строительные краны стояли буквально на каждом углу.

В конце 70-х годов в княжестве одновременно возводилось 9 жилищных комплексов, в которых уже заранее были проданы 85 % квартир.

Безумие на рынке недвижимости приобрело такие масштабы, что некоторые квартиры успели перейти в третьи и даже четвертые руки, все еще оставаясь на чертежах и планах.

Внезапно вся страна превратилась в спекулянтов недвижимостью. Люди делали фантастические состояния. Строительный бум стал чем-то вроде американской «золотой лихорадки» 1849 года. Но за благосостояние тоже нужно платить.

Вскоре послышалась критика в адрес Ренье. Его обвиняли в том, что он не выступил против ужасной застройки, уродующей облик Монте-Карло. По мнению критиков, улицы можно было застроить совершенно иначе, с большим вкусом, но, поскольку в строительство вложили огромные деньги и велось оно стремительными темпами, за внешний вид зданий никто не отвечал.

Некоторые высотные дома, выросшие вдоль побережья Монте-Карло, были построены так неудачно, что летом в 3 часа дня закрывали своей тенью пляжи.

Грейс была особенно огорчена тем, что сонная рыбацкая деревушка на побережье Средиземного моря, куда она переселилась в 1956 году, неожиданно стала напоминать Гонконг.

— Я тоже был не в восторге, — признавался Ренье. — Но что я мог поделать? Невозможно предусмотреть правила на все случаи жизни. Пока строители придерживаются регламента, им нельзя сказать: «Я вам этого не разрешаю, потому что мне это не нравится».

Признавая, что все произошло слишком быстро, Ренье тем не менее не согласен с тем, что облик Монте-Карло окончательно испорчен.