Читаем Принцесса на горохе полностью

Оказалось, что в тот трагический день Валя записала телефон Попова и сейчас продиктовала его Юле. Черкнув цифры на бумажке, она замерла в нерешительности и посмотрела на мужа.

– А вдруг он скажет, что и думать об Ирине забыл?

– Ну хочешь, я позвоню? ― Влад достал свой телефон, набрал номер:

– Александр? Это Влад, муж Ириной сестры. Ирине плохо, она без сознания, травма головы, температура очень высокая, врачи ничего не объясняют… В нашей больнице, бывшей Ленина. 2-я терапия, 11 палата… Когда? Хорошо, ждем.

– Приедет?

– Не раньше, чем через час, он на даче.


― Лешу позовите, пожалуйста.

– Он сейчас не может подойти к телефону, что ему передать?

– Лиза, это Саша Попов.

– Здравствуй, Саша. Лешка сутки дежурил, потом еще к пациенту заходил, только что спать лег. Совесть поимей, дай отдохнуть человеку!

– Лиза, честно, очень нужно, разбуди его, пожалуйста…

Через минуту в трубке прохрипел сонный голос:

– Какого черта, Поп? Только заснул…

– Леш, я уже почти у твоего дома, ты одевайся, ехать надо.

– Что случилось-то? С матерью плохо? ― Леша Титов вроде начал просыпаться.

– Нет. Женщина. Температура ― сорок. Никак не могут сбить, и еще травма головы. Ты одевайся и выходи. Я через три минуты подъеду.

– Сволочь ты, Попов, ― пробурчал Титов, забираясь в машину. ― У меня выходного нормального месяц не было. То дежурства, то частные пациенты, то приемы. Я с суток вместо утра только к вечеру добрался. Меня скоро жена из дома выгонит, она меня только спящим и видит!

– Тит, хватит скулить!

– Далеко ехать? Может, я подремлю пока?

– На Васильевский, выспаться все равно не успеешь. Лучше взбодрись, у меня на заднем сиденье в пакете коньяк, на дачу только приехал, даже разгрузиться не успел ― и тут мне позвонили.

Леша потянулся и вытащил пакет, достал бутылку.

– Вот буржуин проклятый ― какой коньяк он на даче пьет!

– Я тебе ящик такого куплю…

– Все равно, Поп, имей в виду: хоть я и хавал с тобой пшенку из одного котелка, но если у твоей дамы банальная простуда, я тебя убью, ― пообещал Титов, хлебнув прямо из бутылки.

– У меня охрана, ― слегка улыбнулся Александр.

– А у меня знаешь, сколько пациентов из спецподразделений? Они твою охрану одной левой… Да и где она, твоя охрана?.. Охрана, ау!!! …А что за баба? – спросил он уже серьезно.

– Моя любовница, бывшая, – ответил Попов, помедлив.

– Бывшая?.. – протянул Леша. – Так какого же ты ради нее из штанов выпрыгиваешь, и меня из постели вытаскиваешь? Видать, не ты ее, а она тебя бортанула? Так, что ли?..

– Так, – согласился Попов.

Как же он позабыл про Лешку? Они виделись редко, на день ВДВ, да и то не каждый год. И все-таки Титов, пожалуй, единственный его настоящий друг. Два года назад он вытащил мать почти с того света.

– Хочешь, расскажу? – спросил Саша.

– Валяй. Люблю послушать душещипательное. Сериалов-то не смотрю, некогда, а послушать люблю!

Когда Попов закончил свой рассказ, они были в двух минутах от больницы.

– Богатые тоже плачут, – глубокомысленно изрек Алексей. – Козел ты, Попов.

– За козла ответишь, – автоматически ответил Сашка. Они никогда не обижались друг на друга.

– Представь, что она чувствовала, когда узнала, что это ты нанял ее свою хату убирать?

– Но я хотел ей материально помочь!

– Помог, блин! Заодно и квартирку она тебе вылизала!

– Ну, козел я, козел! Что мне теперь, повеситься? – рыкнул Попов.

– Повесься, буржуин хренов. Нет бы, устроил случайную встречу, расспросил о жизни, предложил девушке помощь, а он!

– Хватит воспитывать, без тебя тошно… Приехали, выходи.

Их появление в отделении больницы произвело некоторое замешательство. Леша сразу прошел в палату, на ходу застегивая халат. Медсестра пыталась остановить его, но он бросил Попову тоном Абдуллы:

– Сань, договорись с таможней.

Тут появился местный врач, и Александр Сергеевич увлек его и медсестру в сторону поста. Через пару минут, положив что-то в карман, доктор поспешил в палату, а Саша подошел к Юлии и Владу.

– Рассказывайте.

– Ира возвращалась с курсов вождения… ― начала Юля.

– Какого вождения? ― не понял Попов.

– Автомобиля, ― пояснила Юля, ― потому что нам…

– Ты не о том, ― перебил ее Влад. ― На Иру чуть не наехал автомобиль, и она упала в яму. Там Детская вся перекопана, вот она и оступилась. Пролежала в ледяной воде около часа без сознания. Ударилась о трубу, что ли. Но раны нет, капюшон голову защитил.

– Она потом пришла в себя, а сейчас опять без сознания, тебя все зовет, ― вставила Юля.

Попов скрипнул зубами, но быстро взял себя в руки.

– Я привез хорошего врача ― это Леша Титов, я его сто лет знаю, служили вместе. Он работает в Военно-медицинской Академии, два года назад спас мою маму.

Титов вышел из палаты вместе с врачом.

– Ну, ни фига себе! Они только температуру сбивать пытались, а что там с мозгом после травмы ― никто так и не удосужился посмотреть! Готовьте к транспортировке, ― приказал он врачу. ― Дай трубку, буржуй, я свою впопыхах забыл. Надо в госпиталь звонить, пусть место подготовят. Иди, посмотри на свою красавицу, она, правда, без сознания, но какого-то Сашу поминает. Правда, не уверен, что тебя…


Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее