Овраг тянулся и тянулся, на его дне чавкала глина, Кирюша кряхтел, Лиза стонала, Рейчел и Рамик стоически брели по грязи, Феня и Капа время от времени принимались хныкать, очевидно, щенкам не нравилось, что Лиза держит их поперек живота. Лучше всего пришлось Муле и Аде. Капризные мопсихи мирно спали у нас с Кирюшкой на руках, Адюша даже громко храпела. Вот вам прямое доказательство того, что вредность характера на пользу его обладателю. Прояви Муля и Ада интеллигентность и воспитанность, месить бы им сейчас нежными лапками кашу из земли с камнями, а так, удобно устроившись, они мирно дрыхнут. Делайте после этого правильные выводы, как следует себя вести!
– Послушайте! – взвыла Лиза. – Мы ходим кругами! Я уже видела этот окурок!
– Тут полно мусора, – возразила я.
– Немедленно позвони Белявскому и уточни дорогу, – потребовал Кирюшка.
– Телефон не помню, – испуганно пискнула я.
– Ну… – начала было Лиза, и тут овраг закончился.
Мы выбрались наверх и увидели сплошной забор, тянущийся на необозримое расстояние.
– Делать нечего, двинулись налево, – приказала Лиза.
Все почему-то послушались и потопали за ней.
– А все из-за того, что кто-то купил в метро дрянь, – сообщила Лиза, – и вообще я воды хочу!
– У меня в сумке пакетик сока, возьми, – предложила я.
– Издеваешься, да? – обозлилась Лиза. – А пить чем?
– С какой стати мы пошли налево? – обозлился Кирюша. – Может, вправо быстрей было бы.
– Хочешь вернуться? – спросила я.
– Ни за что, – уперлась Лиза.
– Мы уже два часа ходим! – взвился Кирюшка.
– А чего делать? – налетела на него Лизавета.
– Да, тебе хорошо, мелких тащишь, а у меня Мюльчетай неподъемная, давай меняться! Иначе нечестно выходит.
– Ладно, – неожиданно легко согласилась Лиза.
Дети произвели рокировку, и мы продолжили путь.
– Да, – заныл через пару метров Кирюша, – они вертятся и весят вместе как Муля!
– Сам решил поменяться!
– Давай назад махнемся!
– Фиг тебе.
– Злобина!
– Зануда!
– Сама такая!
– Балбес!
– Ну сейчас я тебе покажу…
– Эй, мы пришли, – закричала я, – смотрите!
Забор неожиданно закончился, мы очутились на широкой улице. Слева стояло большое здание из светлого кирпича. «Центр «Материнство». Родильная клиника» – гласила вывеска на большой, дубовой двери.
Кирюшка выронил щенков.
– Это что же получается! Мы прошлепали с тяжеленными мопсами на руках с десяток километров…
– Перлись по оврагу, по дикой грязи, – подхватила Лиза, – и приперлись! Говорила же, что мы кругами ходим!
– Где восемьдесят девятый дом! – взвыл Кирюша. – Лампа, изволь отвечать! Ты загоняла бедных детей, сделала из них переносчиков мопсов, купила идиотские шлемы. Ну…
Мальчик задохнулся от негодования и начал тыкать в мою сторону пальцем. Я возмутилась:
– Интересное дело! Я сама волоку Дюшу, а она ненамного легче Мули! А шлемы вы лично нацепили и меня подначили. И вообще, Кирюша, мужчине неприлично ныть!
– Я ребенок! – возмутился подросток.
– Вот он, – завопила, подпрыгивая, Лиза, – вот, смотрите написано: восемьдесят девять. Мы пошли налево, а следовало сделать шаг вправо! Лампа! Ну с какой стати тебя в парк понесло! Кто дорогу подсказал? Нужный дом рядом стоит.
Я растерянно ткнула пальцем в сторону скамейки, где по-прежнему кемарил бомж.
– Вы же сами слышали, что он сказал!
– Зачем ты ему поверила? – возмущался Кирюшка.
– И нас к оврагу потащила, – не успокаивалась Лиза.
Я, не говоря ни слова, поспешила к нужному зданию.
– Надеюсь, она не перепутала адрес, – ехидно заявила Лизавета, – прикинь, Кирюха, как бы нам весело было, окажись этот НИИ во Владивостоке! Неделю с пакетом на голове, с собаками, в поезде!
– Ты не радуйся, ща никакого Белявского тут не окажется, – буркнул Кирюшка.
ГЛАВА 13
Но его опасения были напрасными. Злоключения наши закончились. Белявского мы нашли сразу. Он не стал ахать, охать и смеяться, а просто с помощью непонятной то ли железки, то ли пластиковой штуки в два счета разрезал липкое основание «Аргуса». Собакам дали попить, а нам профессор радушно предложил чай с зефиром.
– К сожалению, – размахивая руками, сообщил он, – к огромному, невероятному сожалению, встречаются люди, способные своей глупостью похоронить любое, даже самое хорошее открытие. «Аргус» великолепная, нужная вещь, но находятся воры, которые попросту грабят нас, а потом продают неукомплектованный шлем. Кстати, вот возьмите правильно сделанный «Аргус», в качестве подарка положу вам в сумочку.
– Спасибо, – вежливо кивнула я, решив более никогда в жизни не испытывать судьбу и не натягивать на себя никакие защитные пакеты, – очень мило с вашей стороны.
Попивая чай, Белявский принялся рассуждать о достоинствах своего изобретения.
– Наша лаборатория занимается ядами, – пояснил он, – так вот «Аргус» защищает от любых испарений, да-с! Любых! Неощутимых! Страшно опасных! Редких! Его создавали знающие специалисты! Энтузиасты…
– А что, можно отравиться тем, чего не чувствуешь? – воскликнул Кирюша.