Принцесса на стажировке

– В один прекрасный день, когда Амелии было четырнадцать лет, – продолжала бабушка, – она пасла свое стадо неподалеку от границы Дженовии с Италией и случайно заметила, что к границам Дженовии приближается итальянский граф с войском наемников, которых он привел из ближайшего замка. Такая же быстроногая, как ее любимые козочки, Амелия подкралась поближе к злодеям и поняла, что они замыслили нападение на ее любимую родину. Граф собирался дождаться заката и под покровом ночи завладеть дженовийским замком и его обитателями, чтобы прибавить наши земли к своим и без того обширным владениям. Сообразительная Амелия поспешила обратно к стаду. Солнце уже клонилось к горизонту, и Амелия поняла, что ей не удастся вовремя вернуться в поселок и сообщить о коварных планах графа. К тому времени он будет уже в пути. Поэтому вместо того, чтобы бежать домой, она принялась петь одну из жалобных народных песен, делая вид, будто не замечает, что всего за несколько пригорков от нее стоят десятки закаленных в боях солдат.

И тут произошло чудо, – продолжала бабушка. – Презренные наемники один за другим стали засыпать, убаюканные мелодичным голосом Амелии. Когда, наконец, и сам граф погрузился в глубокий сон, Амелия поспешила к нему, прихватив топорик, который всегда носила при себе на всякий случай, чтобы обрубать ветки ежевики, цеплявшиеся за шерсть ее любимых овечек. Она отрубила итальянскому графу голову, высоко подняла ее и показала всем солдатам, которые внезапно проснулись.

– Пусть это послужит предупреждением любому, кто задумает завоевать мою любимую Дженовию! – закричала Амелия, размахивая мертвой головой графа.

И тут наемники пришли в ужас. Поняв, что эта маленькая бесстрашная девочка являет собой пример бойца, одного из тех, с кем им придется иметь дело, если они ступят на землю Дженовии, они поспешно собрали вещи и быстро поскакали туда, откуда пришли. А Амелия вернулась к своей семье, захватив в качестве доказательства правдивости своего удивительного рассказа голову графа, и была тут же объявлена спасительницей страны. Она жила долго и счастливо на своей родине до конца дней своих.

Тут бабушка нажала какую-то кнопку на медальоне, и он открылся.

– А это, – сказала бабушка театральным голосом, – все, что осталось сегодня от святой Амелии.

Я посмотрела на предмет, который лежал внутри медальона.

– Гм.

– Не бойся, Амелия, – сказала бабушка, – ты можешь до этого дотронуться. Это право дается только членам королевской семьи Ренальдо, можешь им воспользоваться.

Я протянула руку и потрогала то, что было внутри. На ощупь эта штука походила на камень.

– Гм, – снова сказала я. – Спасибо, бабушка, но я не знаю, как мне может помочь прикосновение к какому-то святому камню.

– Это не камень, – сказала бабушка высокомерно. – Это окаменевшее сердце святой Амелии!

Фи-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и!!!!!!!!!!!!!!!!!! И бабушка примчалась ко мне, чтобы показать ЭТО? Вот как она пытается поднять мне настроение? Заставив меня прикоснуться к окаменевшему сердцу какой-то давно умершей святой?

НУ ПОЧЕМУ У МЕНЯ НЕТ НОРМАЛЬНОЙ БАБУШКИ, КОТОРАЯ, КОГДА ВНУЧКА В ДЕПРЕССИИ, КУПИЛА БЫ ЕЙ ШОКОЛАДНОЕ МОРОЖЕНОЕ вместо того, чтобы заставлять прикасаться к окаменевшим частям чьего-то тела?

Ладно, я это усвоила. Я усвоила, что меня назвали в честь женщины, которая проявила невероятную храбрость и спасла свою страну. Я усвоила, что бабушка пытается сделать: до завтрашнего дня, когда состоятся дебаты с Ланой, бабушка срочно пытается вдолбить в меня немножко героизма святой Амелии.

Но боюсь, что ее план с треском провалился, потому что, если не считать хорошего отношения к козочкам, у меня нет ровным счетом ничего общего с той Амелией. Я хочу сказать, Рокки, конечно, успокаивается, когда я ему пою, но что-то не заметно, чтобы кто-нибудь торопился объявить меня святой.

Кроме того, я сильно сомневаюсь, что бойфренд святой Амелии так ей и говорил, что мол, «я не собираюсь ждать до бесконечности». Вряд ли – если у нее все еще был при себе тот топорик.

Все это как-то очень подавляет. Я хочу сказать, даже моя родная бабушка не верит, что я могу побить Лану Уайнбергер без божественного вмешательства. Очень мило, ничего не скажешь.

Здорово. Пора ехать домой.

13 сентября, воскресенье, 21.00, мансарда

Ох, кааааааааааааааак же я рада вернуться домой! Такое чувство, что меня не было не два дня, а намного дольше. Серьезно. Как будто целый год я не лежала на этой кровати с Толстым Луи, свернувшимся клубком у меня в ногах и мурлычущим так, что стены трясутся, слушая мою любимую музыку, потому что мне не нужно слушать скорбный плач Рокки, потому что мама излечила его от дурной привычки плакать, чтобы привлекать к себе внимание. Кажется, это случилось, когда она оставила его с бабушкой и дедушкой, пока сама пошла с мистером Дж. на шоу классических автомобилей, потому что из всего, что происходило в эти выходные в Версале, только это событие можно было хотя бы с натяжкой назвать культурным мероприятием.