Принцесса науки(Софья Ковалевская)

Накануне Софья послала сестре в Палибино письмо, где писала: «Сеченовские лекции начинаются завтра; итак, завтра в 9 часов утра начинается моя настоящая жизнь. Ты можешь себе представить, с каким трепетом и в каком волнении я ожидаю этой важной для меня минуты. Поэтому я пишу тебе сегодня вечером, а завтра успею приписать только две строки, возвращаясь с лекции, на которую меня поведут торжественно брат, Петр Ив… и дяденька через заднюю лестницу, так что есть надежда укрыться от начальства и любопытных взглядов».

Ковалевская очень волновалась, что из этой затеи ничего не получится. Ведь если они попадутся кому-нибудь на глаза, будет скандал и все ее блестящие планы рухнут. Царское правительство с большим неодобрением относилось к «вредной затее» — стремлению женщин получить высшее образование. Когда в 1863 году несколько прогрессивных ученых попытались открыть при Мариинской женской гимназии педагогические курсы с естественно-математическим и словесным отделениями и стали там преподавать анатомию и физиологию, это начинание было встречено с возмущением. Помилуйте, невинная девушка разбирает анатомическое устройство человека (имелось в виду мужчины), изучает физиологические функции организма… На специальной конференции обсуждали, могут ли девушки изучать все разделы анатомии и физиологии. Дело дошло до того, что под угрозой закрытия курсов пришлось изъять из программы и физиологию и анатомию, так как эти разделы естественных наук посчитались безнравственными.

Из Главного совета женских средних учебных заведений в гимназии срочно разослали важный секретный циркуляр: «Вследствие появившихся в новейшее время заграничных сочинений, в которых ясно видно стремление к материализму, внимание всех начальствующих лиц должно быть обращено на то, чтобы естественные науки преподавали не иначе, как с всегдашним указанием на премудрость божью, как единственный источник блага».

Однако принятые строгие меры не помогли; несмотря на все препятствия, многие женщины и девушки продолжали стремиться получить высшее образование. Они старались использовать для этого каждый удобный случай. Когда в декабре 1867 года собрался первый Всероссийский съезд естествоиспытателей и врачей, писательница и переводчица Е. И. Конради зачитала обращение к ученым с просьбой разрешить женщинам посещать университет. Хотя съезд всячески приветствовал эту идею, практически ничего не изменилось. Тогда женщины решились на крайнюю меру — подать петицию правительству об открытии женского университета. Более четырехсот женщин подписались под этим документом, и среди них были сестры Корвин-Круковские. Но и эта просьба осталась без внимания — по мнению царского правительства, подобные занятия могли интересовать только нигилисток и безнравственных особ.

Вот поэтому Софья Васильевна, уже замужняя женщина, кралась по черному ходу университета к аудитории, где должен был читать лекцию Сеченов. Ей и ее спутникам удалось пройти незамеченными, но у молодой женщины бешено билось сердце, и коридор, ведущий к спасительной двери в аудиторию, казался бесконечно длинным.

Ковалевская с разгоревшимися щеками слушала Сеченова, запоминая каждое его слово, и не заметила, как пролетело время. Пришла домой и сразу села писать конспект лекции, пока все было свежо в памяти. Время от времени она отрывалась от записей и задавала вопросы мужу, и тот обстоятельно объяснял ей непонятное.

— Довольно, Софа, довольно, — наконец прервал он ее, — ты хочешь за один раз узнать все. Как говорится, лиха беда начало, тебе еще надоест заниматься медициной…

— Никогда, — безапелляционно перебила его жена, — ведь это так интересно!

Владимир Онуфриевич не возражал. Он знал, как умеет увлекаться наукой его «воробышек», так он ласково называл Софью Васильевну, и в таких случаях спорить с ней было бесполезно.

— Хорошо, хорошо, — примирительно сказал он, — но сейчас тебе надо отдохнуть, ты так волновалась сегодня. Отложи свои конспекты.

— Но это только сегодня. Нельзя зря терять драгоценное время, — согласилась Софья. — И потом мне еще надо написать Анюте.

Она быстро набросала сестре коротенькую записку.

«Сейчас вернулась с лекции. Все произошло благополучно. Студенты вели себя превосходно и не глазели: была еще одна незнакомая нам дама. Завтра и послезавтра тоже лекции. Обнимаю вас. Нельзя писать больше. В пятницу опишу все подробно. Ваша Софа».

Привычку делиться своим настроением с близкими людьми Софья Васильевна приобрела в молодости и сохранила на всю жизнь. И вот теперь, семнадцать лет спустя, ей было необходимо отвести душу с родным человеком, все так же не хватало рядом друга. Семнадцать лет, огромный срок… За это время восторженная девочка стала зрелой женщиной, утратившей радужные иллюзии. И Софье Васильевне даже стало жаль ту наивную девчонку, смотрящую на всех широко открытыми блестящими глазами и твердо считающую, что настало время, когда сбудутся все ее мечты. Как бесконечно давно все это было, как далеко позади осталась молодость!