Принцесса по ГОСТу (СИ)

Это была именно та свадьба, для которой нужен кредит. Интересно, где-то выдают нервы в кредит? А то я еще тот, с предыдущей свадьбы не погасила! Судя по тому, как меня радостно тащили сквозь какие-то кусты в потемках, я могу предположить, что у бедолаги я — первая и единственная. Вот странно! Днем я — говорящий кролик, но стоит только солнцу закатиться за горизонт, как я становлюсь человеком, правда с ушами и хвостиком, который сейчас яро негодует!

— Ыыыы! — как бы решил поговорить со мной мой супруг, чтобы нарушить гнетущую тишину первой брачной ночи.

— Так! — не выдержала я, пытаясь разжать его цепкие пальцы. — Не путай норку с муркой!

— Ыыыы! — вы послышалось в ответ, а я понимала, что любовь не только слепа, но еще и нема, тупа и достаточно шустра.

Мы вышли к какому-то поселку, от которого веяло безнадегой и прошедшими праздниками.

— Ыыыы! — промычал мой новобрачный, тыкая палкой в первую попавшуюся дверь. Он достал старенькую кружку и протянул ее недовольной седой хозяйке в серой дырявой шали, жалобно промычав.

— Помогите! — взмолилась я, бросаясь к крестьянке, но меня дернули за руку, прижали к себе и прикрыли рот рукой. Ага, а потом рассказывать всем, дескать, супруг — крупный бизнесмен, который умеет делать деньги из воздуха! Из испорченного собой воздуха! То, что он — крупный по сравнению со мной — видно даже невооруженным глазом. Я едва достаю ему до плеча, если становлюсь на цыпочки.

— Больше не дам! — буркнула крестьянка, кидая в кружку медную монету. — Ночлег в хлеву! К скотине не приставать! А то знаю я вас!

Это был тот самый случай, когда я готова была помычать и поблеять!

— Ыыыы! — согласился или обрадовался супруг, все еще закрывая мой рот, пока я пыталась наподдать ему локтем как следует. Дверь негостеприимно захлопнулась, а меня отпустили, конвоируя в хлев, откуда доносилось жалобное блеяние.

— Ыыыы! — протянул мой новоиспеченный муж, тыкая клюкой в козу. Коза насторожилась, а у меня в руках очутилось ведро.

— Послушай! — вознегодовала я, швыряя пустое ведро на пол. — Я умею доить только мужиков! И вообще Это козел!

— Ыыыы! — требовательно заметил мистер Ыыыы, настойчиво тыкая в сторону замычавшей коровы. Я посмотрела на худосочную Буренку, к портрету которой впору делать подпись «Корова курильщика», и поняла, что когда мне хватит на стакан, ее хватит удар.

— Бык — отличный выбор! — съязвила я, швыряя ведро куда подальше. — Сейчас красную косынку надену и стану передовицей в надоях! Не переживай! За пятилетку ведро я тебе надою!

— Ыыыы! — раздалось в ответ, а я поняла, что пятьдесят оттенков этой волшебной буквы я различать не собираюсь! Меня не просто женили! Меня развели! И ведь чуяла подвох! Чуяла!

Меня снова схватили за руку, пытаясь уложить рядом, но я отчаянно сопротивлялась. Послышался смешок, а я дотянулась до ведра, как бы намекая, что девушка с пустым и увесистым ведром — это очень плохая примета. У меня попытались отобрать ведро, но я оборонялась, как разъяренный хомячок! И вот! Наконец-то, дедшот! Ручка отвалилась, а я попыталась броситься бежать, но меня тут же настигли, насильно укладывая рядом на солому.

— Ы! — коротко заявили мне, сжимая тисками мою руку. Я дергалась, вырывалась, а потом обессилела и злобно засопела. Ночь пробиралась сквозь дырявую крышу, солома безбожно колола, а по мне ползала какая-то букашка. Я лежала и не могла уснуть. «Вот! Ты хотела бизнесмена! Мечта сбылась!», — улыбнулся оптимизм. «Рядом лежит обладатель акций «Подайте на пропитание!», — поставил галочку пессимизм. «И чтобы он был фрилансером!», — пытался ободрить меня приступ оптимизма. «Получай своего дауншифтера», — поддакнул пессимизм, отмечая галочкой следующий пункт. «Ты хотела вместе с ним увидеть мир!», — снова улыбался оптимизм. «Турагентство «Пустим по миру» к вашим услугам!», — согласился пессимизм, обводя этот пункт. «Как там ты говорила? Чтобы только мой!», — порадовал оптимизм. «Вот и мой его, как следует! Мой и отмывай!», — сардонически улыбнулся пессимизм. «Ты загадывала, чтобы он шарил по жизни?», — настаивал оптимизм. «Вот! Отличный шарящий мужик! Слепой, но настырный!», — поставил двойную галочку пессимизм. «И как там ты мечтала? Чтобы у вас никогда не было пустого холодильника? Да? Я правильно вспомнил?», — развлекался оптимизм. «Нет холодильника — нет проблем!», — закивал пессимизм, снова отмечая пункт. «Чтобы всегда был рядом?», — продолжал оптимизм, шурша списком. «Смотри! Ни на шаг от себя не отпускает!», — вздохнул пессимизм, ставя жирное сердечко напротив пункта, когда мою руку сжали еще сильней. «И чтобы у него была крутая тачка!», — захлопал в ладоши оптимизм. «У тебя будет самая крутая тачка, на которой ты будешь возить ваши пожитки! И в командировки он тебя брать будет! И любить тебя за твой внутренний мир! И плевать ему, что на тебе ни грамма косметики, а волосы превратились в сосульки!», — заметил пессимизм. «Вот все как ты и просила! Точь в точь!», — поздравила меня судьба, мысленно пожимая мне руку.