Принцесса-полукровка (СИ)

Роза почти бежала в Гриффиндорскую башню. Она думала, что за вчерашний день дома, где она закрылась в своей комнате и не выходила, она отошла от этой дурацкой игры. Но снова всего лишь один взгляд на Малфоя в его холодные глаза заставлял ее тело отказаться от подчинения разуму, и ее начинало трясти в истерике.

Если отбросить вранье самой себе, она стала играть в эту игру как раз потому, что хотела признаться во всем Скорпиусу. Она подозревала, что он может задать ей подобный вопрос. Но оказалась совсем не готова к своей реакции на последствия этой правды.

Сьюзен говорила ей, что это не измена, и она не виновата, что Малфой ее поймет. Но пока в ее жизни все еще не было Скорпиуса, Роза продолжала считать этой изменой. Конечно, она хотела после своего признания рассказать какого вида была эта измена, но просто не смогла, явно не при Уильямс.

Хотя ее отношение к Касси немного улучшилось. Она не ожидала, что та может ее предупреждать об опасности. Конечно, эта информация не давала ей ответов, которые так тщательно оберегал от нее отец, но Роза поняла, что ее жизнь может оказаться, действительно, в опасности.

А когда пришел Гарри и рассказал о нападении на Малфой-Мэнор, Роуз поняла, что под ударом находится и Скорпиус. Она его любила, и ей было необходимо увидеть его, хотя бы на минуту, понять, что с ним все в порядке, поддержать и сказать, что с его отцом все будет хорошо. Поэтому она не могла не пойти с Альбусом.

А после увиденного Патронуса тем более. Сколько лет они были вместе, но ни разу не говорили даже о таких вещах, как форма Патронуса, хотя оба прекрасно знали друг о друге, что умеют вызывать. А если бы поговорили, то знали бы, что они у них совпадают.

О парных Патронусах Роза слышала только по рассказам, считая, что это мифы или просто красивая сказка. Но никогда не думала, что эта сказка станет ее реальностью. Ведь после того, как Роза возвращалась летом со свиданий от Скорпа, в ее комнате частенько парил лебедь.

Отец и Сьюзен пытались с ней поговорить, но просто не смогли пробить защиту, которую она установила на дверь. Она не нуждалась в утешении, да и знала, что они оба ей скажут. На вторые откровения со Сьюзен и на сотые ссоры с папой она была не готова.

Поэтому даже сегодня она отправилась в Хогвартс слишком поздно вечером, когда Рон и Сьюзен уже ушли в свою спальню. Хьюго уже не было. И Роза никак не рассчитывала, что будет не последняя, а, главное, что наткнется на Малфоя.

Но все же Сьюзен была в чем-то права. И если Малфою она пока не может ничего рассказать, то Маклаген заслуживает самого худшего. Именно сейчас Роза этим и займется.

Роза назвала Полной Даме пароль и вошла в гостиную Гриффиндора. Несмотря на то, что было уже почти одиннадцать вечера, в гостиной было не протолкнуться. Видимо, все делились своими каникулами, обмениваясь подарками и обсуждая последние новости о нападении на Мэнор.

Около камина сидели Хьюго с Лили, последняя о чем-то активно рассказывала брату. Фрэнк, заметив ее, приветливо помахал, слегка улыбнувшись. А Роза нашла его.

Маклаген стоял в самом конце гостиной, около лестницы, ведущей к мужским спальням, и с важным видом вещал что-то пятикурсникам, которые слушали его открыв рты. Какие-то девчонки, сидевшие рядом бросали на него мечтательные взгляды. Нет, она хотя бы как староста школы не может допустить, чтобы еще хоть кто-то угодил в его лапы.

Роза решительно направилась к нему. Она с такой скоростью пересекала гостиную, что те, кто стоял на ее пути, быстро отскакивали, а все остальные быстро затихали, наблюдая за ней. Наконец, ее заметил и Маклаген, который испуганно вжался в стену.

— Ты, — плюнула ему в лицо Роза, доставая палочку из кармана и подставляя к его подбородку.

В гостиной воцарилась тишина, которая нарушалась легким потрескиванием камина. Всем было либо очень интересно, что происходит, потому что прямо перед каникулами мало кто успел разобраться в том, что Маклаген наговорил, либо ей боялись сказать и слово. Тишина стала нарушаться еще и легким поскуливанием Маклагена.

— Ты мерзкий отвратительный грязный таракан, — с ненавистью сказала Роза.

Маклаген судорожно дышал, видимо, поняв, куда идет дело, и одним взглядом умолял ее не делать этого. Но Розу было не остановить. Она так ненавидела этого человека, так хотела доставить ему боль, в сто раз сильнее, что доставил ей он.

Невербально. Чтобы никто не слышал, хотя ей было плевать, что оно непростительное. Ведь сейчас все увидят его мучения.

Крик. Истошный крик наполнил гостиную Гриффиндора. Его подхватили шокированные вздохи учеников. Оставшимся младшекурсникам закрывали глаза, а портреты покинули все живые существа, оставив пустые рамы, но никто не мог сдвинуться с места и помешать ей. А с каждым криком Крейга ей становилось лучше.

— Хватит, — послышался тихий шепот над ее ухом.

Но этот голос лишь еще больше заставлял ненависть распространяться по жилам, поэтому Роза только усилила мучения Маклагену.

— Роуз, хватит, — громче заорал Хьюго, а Роза почувствовала, как ее палочку выбили из рук.