Принцесса-полукровка (СИ)

— Она видела нашего ребенка, — выдохнула Роза. — Она сказала, что он к ней прикоснулся, и ей было адски больно…

— Роуз, это бред, видения под каким-то непонятным зельем, — Скорпиус схватил ладонями ее лицо, всматриваясь в глаза. — Кого ты слушаешь?

— Но а что будет, если это правда? — у Розы задрожали губы.

Скорпиус выдохнул и взял за руку.

— Посмотри сюда? — Скорпиус шепнул ей на ухо, показывая пальцем под потолок.

Два лебедя до сих пор парили в воздухе, ни капли не потеряв своего свечения, хотя они с Розой даже не поддерживали их ни палочками, ни своими мыслями. Не делали этого специально. Это делала их любовь.

— Мы создали их, — восторженно проговорил Малфой. — Без палочки. Сами того не осознавая. Это сделала наша любовь.

— И что? — не понимала Роуз.

— Ты серьезно считаешь, что мы можем создать не самого светлого человека в этой вселенной? — Скорпиус был даже оскорблен до глубины души.

— Нет, конечно нет, — в ответ наконец улыбнулась ему Роза.

Скорпиус прижал ее к себе все крепче.

Но он понимал, что Касси в этом состоянии видела не бред. А правду. Именно в таких уязвимых состояниях люди и способны на пророчества.

Он это понял с Трелони. Она изрекла пророчество про Гарри и Волан-де-Морта, когда ее не брали на работу. Она хватала его за руку в моменты отчаяния, когда Слизнорт пригласил другую прорицательницу на вечеринку.

И этим летом. Явно Трелони пила не просто так. Это было следствие, поэтому она и произнесла его.

Только Касси сделала неправильный вывод и рассказала Розе не то.

Их ребенок точно не будет темным. Наоборот, это будет самый светлый малыш на планете. И Касси будет больно от него, потому что как раз она его противоположность.

Скорпиус остолбенел. Вот зачем им нужно убить Розу и его. Потому что их ребенок будет настолько магически одарен и светел, что истребит всю эту черную нечисть, которая истребляет их родных…

Он смотрел на Розу, казалось, еще более влюбленно (хотя казалось бы, куда сильнее).

Вот что в пророчестве.

Вот что произнесла Трелони и что услышал Розье в баре.

Вот почему Адриан не хотел, что Скорпиус слышал пророчество.

Чтобы знал, как их истребить.

Чтобы знал, что они с Розой могут создать.

Вот почему его отец на самом деле не против их союза. Он устал от того, что его считают предателем, что он вынужден жить так, как ему приказывают. Они с Розой не конечная стадия примирения родов. Их ребенок. Они должны его создать, чтобы истребить всю темную магию.

И у него появилась мысль. Что ребенок не может уничтожать. Он может излечивать.

Что, если душа Касси еще излечима? И нужно лишь подождать, пока они с Роуз станут родителями. Да, ей было больно, когда ребенок ее касался, но он не убивал ее, а пытался излечить.

— Роуз, — Скорпиус крепко сжал ее ладони. — Наш ребенок будет самым волшебным. И он родится. Обязательно родится. Потому что мы любим друга друга. И потому что он обязательно должен появиться на этот свет, чтобы спасти этот мир.

— Я верю тебе, — кивнула Роза.

— Что с тобой было, когда ты шла сюда? — аккуратно спросил Скорпиус, потому что не хотел, чтобы она вспоминала этот ужас, но ему было важно это знать, чтобы ее защитить.

— Я не знаю, — тяжело вздохнула Роза, обнимая себя руками. — Меня кто-то схватил за руки сзади. Я… Я сначала подумала, что это ты. Но потом никого не увидела. А потом был голос…

— Что тебе сказали? — вскочил Скорпиус, сжимая палочку.

— Лишь успели спросить куда и зачем я направляюсь, — покачала головой Роза. — Потом появился ты.

— Розье? — спросил сам у себя Скорп. — Да нет, Эйвери бы сказал…

— Он был слишком… нежен, — сказала Роза. — Не их стиль.

— Ну не могла же это сделать Касси, — нахмурился Малфой. — Ладно, главное, я успел вовремя.

Больше в этот вечер они не говорили о проблемах. Просто смеялись и вспоминали самые счастливые моменты их жизни. Скорпиус танцевал с ней, прижимая к себе за талию.

И вновь их ждала целая ночь любви. На этот раз такой нежной. Такой правильной и нужной.

И утром, когда они собрались покидать комнату, лебеди, как приведения, пролетели через них, исчезая и заполняя все тело теплом, легкостью и светом.

— Наконец-то, — прозвучал недовольный голос, едва они вышли в коридор.

— Эван? — напрягся Скорпиус. — Что-то случилось? Ты же говорил, что Розье не будет…

— Розье тут и не причем, — отмахнулся Эйвери. — Дело во мне. И я к ней.

Эван кивнул на Розу.

— Только не говори, что ты… — ужаснулся Малфой. — Не за нас.

— Мерлин, Малфой, не здесь, — зашипел Эйвери. — Пошли.

Он тут же вошел в комнату, которая еще не успела скрыться.

— Поразительно, — хмыкнул Эйвери, ртом ловя подкинутую виноградинку. — Они тут развлекаются, пока я их шкуры спасаю.

— Ты можешь объяснить нормально, что случилось? — разозлился Скорпиус. — И как ты нас тут нашел?

— Альбус сказал, — Эйвери вальяжно расселся на стуле. — Да и не трудно было догадаться.

— Эван, что все-таки случилось? — спокойно спросила Роза, садясь напротив него.