Принцесса-полукровка (СИ)

Как бы она себя не вела, Роза знала, что Хьюго о ней заботится. Да, его забота была порой слишком слепой, он переживал за нее, но не желал углубляться в детали, просто так считая, что Скорпиус ей не пара. Но, видимо, сейчас брат подготовился и провел расследование.

Роуз, действительно, тогда гадала, где Скорп сумел раздобыть секретную информацию. У его отца не было таких связей, да и вряд ли бы он стал помогать в таком деле. А мать Касси работала в Министерстве на высокой должности.

Роза последнее время перестала сомневаться в том, что не нужна Малфою. Своими поступками он доказывал ей свою любовь, хоть и не произносил признания вслух. И Роуз надеялась, что он это делает еще и потому, что видит от нее ответные чувства, а не только показательные выступления для публики, как это было раньше.

Но все это совсем не исключало того, что его интересовала и Касси. И если Роза про себя поняла, что она однолюбка и ей кроме Малфоя никто и никогда не будет нужен, то про Скорпиуса она не могла сказать такое с уверенностью. Она видела, как он смотрит на Касси.

Роза старалась пропускать мимо себя какие-то постоянно всплывающие факты и его поведение. Но то, что он не рассказал о том, что Касси делала в Хогсмиде, а, главное, что просил у нее достать через мать информацию, пусть и для Розы, доказывали, что они как минимум близки, а Роуз это было противно.

— Доброе утро, — в Вестибюле с утра ее ждал Скорпиус и потянул руки, чтобы взять ее и поцеловать, но Роза отвернулась. — Что случилось за то время, пока я был на тренировке?

— Что у тебя с Уильямс? — спросила Роза, нахмурившись и сложив руки на груди.

— Роуз, ты опять начинаешь? — закатил глаза Скорпиус. — Мне нужна только ты.

— Это же она узнала о Лаванде Браун, — выпалила Роза с сожалением отметив, что Хьюго оказался прав и Малфой напрягся. — Просто так незнакомому человеку она бы не стала помогать.

— Роза… — поджал губы Скорпиус. — У меня с ней ничего не было…

— Знаешь, Малфой, лучше бы ты с ней переспал, чем втянул ее в мою тайну, — покачала головой Роза. — Я тебе доверила самое сокровенное, а ты…

Следующие дни Скорпиус пытался с ней поговорить, но Роза упорно не желала его слушать. Она бы легче простила Малфою минутную слабость и физическую измену, чем это настоящее душевное предательство. А Уильямс не упустила свое, узнав, что ее настоящая мама от нее не отказывалась, но помогать Скорпиусу в Розиных делах она явно не собиралась, поэтому и оставила для шантажа при себе самую главную информацию, и выдала чуть позже уже ей лично, тем самым, действительно, застав ее врасплох.

Как бы ей не хотелось простить Малфоя, она себе не позволяла этого делать. Более того, ей хотелось посмотреть, как долго его хватит на извинения и побежит ли он к Уильямс. Ей даже хотелось забрать у Ала Карту Мародеров, чтобы проследить за ними, но кузен ей вряд ли ее даст.

Более того, из ее головы не выходило то самое пророчество. И если сначала она думала, что часть про спасение ее относилась к Скорпу, потому что отправитель не мог не знать, что она с ним поделится, то сейчас понимала, что это высказывание относится скорее к ней самой. Она просто не должна сломаться под грузом всех событий и остаться собой, тем более, что ни от Розье, ни от кого-то другого из пожирательской тусовки ей ничего не приходило, за что так волновался отец.

Хотя Роза это связывала с тем, что после ожерелья проверки писем и посылок ужесточились. И если сначала Роза подумала, что это бред, что ожерелье было у Малфоя, поэтому Роуз даже не стала упоминать об этом в разговоре со Скорпиусом, то чем больше она думала или накручивала себя, тем больше понимала, что Малфой мог провернуть такую ситуацию с Бет. И на самом деле ему просто нужен был повод пойти в Косой переулок, а навестить ее подругу, поход в банк, а, главное, подарок (который сейчас валялся в самом дальнем углу тумбочки) было ничем иным, как благородным прикрытием, ведь он так и не показал ей, что было у него в других пакетах.

Единственным спасением был квиддич. Роза выматывала всю команду, и себя в частности, настолько сильно, что сил оставалось максимум дойти до Гриффиндорской башни с поля. Она бы с удовольствием поболтала бы и поделилась всем с Бет, но МакГонагалл больше не пускала ее в Мунго, а кроме лучшей подруги она не могла никому доверить свою душу, ибо все каким-то немыслимым образом в ее минимальном близком окружении были связаны с Уильямс, которая только и ждала подходящего момента, чтобы сделать ответный мстительный шаг.

Тем более, что первый матч сезона, который был уже через неделю, просто не давал ей шансов на ошибку. Она не простит себе, если проиграет Скорпиусу в квиддич. Это уже не будет та Роза, которой все нипочем, а она такая, как бы Хьюго, Малфой и Уильямс не желали давить ей на ее слабости.