Принцесса разыскивает горошину

— А ну, шуруй отсюда! — Софа нависла надо мной, как Гибралтарская скала.

— Да с большим удовольствием! — отвесила я ей низкий поклон, швырнула на стол недоеденный бутерброд и демонстративно вытерла руки о крахмальную Софину скатерть. — Арриведерчи, моя дорогая! Привет хранителю тела, а также его пользователю!

А Софа изловчилась и на прощание несильно, но обидно заехала мне по уху. Ну что ж: один — один. С учетом вырванного у Лили клока волос.

Глава 14 РОДНЯ ПО ГОРШКУ

Нет, без Аслана здесь не обошлось. Это уж точно. Как пить дать, он настроил Софу против меня. Еще бы, зачем ему соглядатай, который может в любой момент открыть Софины глаза на то, как он к ней относится на самом деле? Как к чурке деревянной. Даже Лили свою гнусную фондюшницу бережнее тащила, чем он Софу после барбекю. Можно сказать, последние мозги вытряс. В противном случае она бы никогда так со мной не поступила. Это ж надо, выгнать человека из дома, зная, что ему некуда податься! Что муж у меня — кобель, что лучшая подружка — стерва, а на пятки киллер наступает! А может, в том и причина, а? А вовсе не в Аслане. Или… стоп, стоп… стоп!

Я и впрямь остановилась посреди улицы. Вернее, остолбенела, как лошадь на краю пропасти. Только что не заржала. И в ту же секунду рядом завизжали тормоза. Морально подготовившись к неминучей проповеди этажей этак в семь-девять, я медленно повернула голову в том направлении, из которого проповедь, по моим прикидкам, и должна была последовать, и чуть не заработала апоплексический удар. Из ржавого «Форда», последние лет двадцать провалявшегося на автомобильной свалке, на меня приветливо смотрел парень с чердака по имени Димыч и, приоткрыв переднюю дверцу, ласково манил к себе рукой.

Я сделала вид, что вижу его в первый раз и, вообще, как порядочная девушка, на улице не знакомлюсь, резвым полугалопом пересекла проезжую часть на красный свет светофора и рванула в противоположную сторону. Димыч хоть и покачал укоризненно головой, преследовать меня не посмел, поскольку движение на этом участке дороги было на мое счастье односторонним.

Затем, не теряя даром ни минуты, я свернула в первый же попавшийся двор, потом в другой и, проплутав таким макаром добрые полчаса, наконец позволила себе немного расслабиться. Уселась на скамейку возле какой-то площадки для выгула собак, поставила рядом сумку, вытянула перед собой ноги и попробовала сосредоточиться на недавнем Софином демарше, природа которого волновала меня все больше и больше. Но, увы, мне и в этот раз не суждено было добраться до сути. Хотите знать, почему? Да потому что передо мной опять материализовался Димыч! То ли на парашюте спустился, то ли перевоплотился из какой-нибудь мирно гуляющей дворняжки.

Я потеряла дар речи, а он вытащил из кармана пачку чипсов и протянул мне:

— Хочешь?

Я только замотала головой и отодвинулась.

— Ну и зря, — заметил Димыч и сунул себе в рот целую пригоршню хрустящей картошки.

— Нет, ну что ты привязался, а? Что я тебе сделала? — поинтересовалась я у него с тихой предсмертной тоской, пока он жевал.

— Да так, дело есть, — ответил он без всякого пафоса.

— Какое еще дело? Если насчет того парня, то я же уже сказала, что не убивала его! Могу дочкой поклясться, если хочешь…

— А у тебя дочка есть? — расслышала я сквозь картофельный хруст. — Большая?

— Пятнадцать лет, — буркнула я и мысленно покрыла себя проклятиями за то, что помянула всуе Нэлкино имя. Зачем этому придурку про нее знать, спрашивается?

— Странно, — Димыч дожевал свои чипсы. — Муж есть, дочка есть, а ты какая-то неприкаянная. По подружкам скитаешься. А сейчас она что, тебя выставила? — кивнул он на мою сумку со скромными чугуновскими пожитками.

— Вроде того, — сорвалось у меня с языка против моей воли. Наверное, обида на Софу сказалась.

— И идти тебе некуда? — уточнил Димыч.

— В Москве — некуда. — Я окончательно махнула рукой на всяческую конспирацию. Не потому что этот парень стал вызывать у меня особое доверие, просто, если разбираться по существу вопроса, то, кроме него, в столице нашей Родины мне и словечком-то перекинуться не с кем. Поскольку остальные, включая Маоиста, Лили и Софу, дали понять, что не желают иметь со мной дел. Причем в очень доходчивой форме.

— Тогда можешь у меня перекантоваться, — спокойно, как нечто само собой разумеющееся предложил Димыч.

— С какой еще радости? — дернула я плечом.

— Но не на вокзале же тебе спать. — Надо признать, что логика у этого парня была простая, но убедительная.