Принцесса с окраины галактики

Боллерт опустился на лужайку перед парадным входом императорского дворца. Едва мягко распахнулись двери, как грянули фанфары, а довольно большая толпа гостей, собравшаяся по обе стороны величественного портика, обрамлявшего вход, разразилась приветственными криками. Но сзади, со стороны ограды, за которой колыхалось настоящее людское море, послышался такой рев, что он чуть не заглушил фанфары. И объектом восторженных приветствий были скорее не две важные персоны, появившиеся из боллерта, а их эскорт. Ибо восторг подданных империи перед алыми просто не имел границ.

Такты Мерилин обрушились на канскебронов как горная лавина. Еще когда они находились в воздухе, позиции расчетов орудий противоорбитальной обороны залило море огня. Первые девятьсот метров такты десантного наряда Мерилин падали к земле, не включая антигравы и ведя огонь из всех стволов. Да и Мерилин прикрыла своим огнем густо рассыпанных по внешнему корпусу спарок непосредственной обороны. Поэтому противодействующий огонь канскебронов сразу же серьезно ослаб. Толпы людей, не слишком понимающих, что такое творится и почему канскеброны сражаются вроде с такими же канскебронами, метались внизу, пытаясь забиться в какую-нибудь щель. Хотя, как потом выяснилось, потери среди гражданских были не слишком высокими. На порядки ниже, чем могло показаться. Впрочем, это было объяснимо. Когда огонь ведет такт, редкий разряд или снаряд летит куда-то в сторону. А затем пришла пора рукопашной…

Почти сразу же, как только Возвышенные на Земле перешли на сторону восставших, такты Мерилин, по предложению Роланда, решили избрать себе, так сказать, цвет мундира. И выкрасили щитки лат в алый цвет. По их пути пошли и остальные. Так, десантный наряд Татьяны красил щитки в зеленый цвет, Ли Мэй — в черный, Гретхен — в синий, а такты Лунной базы — в коричневый. Поэтому, когда алая волна обрушилась на поверхность, разбежавшиеся кто куда люди через некоторое время стали различать, кто на чьей стороне. Минут через пятнадцать после того как десантный наряд Мерилин подавил сопротивление первой линии обороны, первый из местных высунулся из норы, в которую забился, и с замиранием сердца позвал:

— Эй, алый, алый…

Такт с Мерилин повернулся:

— Да?

— А вы что, против этих, что ли?

Такт усмехнулся:

— Мы союзники императора Эонея. Первая волна десанта. Ваши десантники пойдут во второй и третьей волне.

Человек почувствовал, как у него защипало в горле.

— Так… император нас не бросил?! — Он торопливо вылез из норы и восторженно заорал: — Люди, это наши! Император нас не бросил!

После чего дальнейшее подавление очагов обороны стало для подчиненных Роланда гораздо более легкой задачей. Едва продвижение каким-то образом замедлялось, как из какой-то норы вылезал местный и кричал:

— Эй, алые, а тут можно сбоку обойти. Пошли покажу!

Хитрость канскебронов теперь оборачивалась против них. Потому что из-за нее все их позиции оказались прекрасно известны жителям города. Вот почему алые ворвались в укрепленные подземные коридоры почти в то же самое время, когда были уничтожены последние орудия противоорбитальной обороны. И потому второй эшелон пошел в бой почти на полтора часа раньше, чем предусматривалось планом операции, практически одновременно с третьим. Однако преимущество неожиданного союза местных жителей и тактов-землян оказалось столь велико, что к тому моменту, как десантники пятой и четырнадцатой дивизий достигли поверхности, бой шел уже на нижних уровнях оборонительных сооружений канскебронов. А на поверхности восторженно орали и швыряли в воздух что ни попадя люди, взахлеб рассказывающие, как алые разметали этих уродов, будто шары кегли. И кадры с горами трупов до сего момента столь страшных тактов и возбужденно размахивающими руками людьми обошли все голоканалы и сетевые порталы, от новостных до развлекательных. Потому что не было в империи зрелища, которое сильнее задевало бы за живое, и новости более животрепещущей, чем та, что Эсгента — наша.

Олег подал сестре руку, помогая выбраться из боллерта. Не то чтобы помощь требовалась на самом деле, но дворцовый церемониймейстер несколько раз слезно попросил, чтобы леди вышла из боллерта, непременно опираясь на руку брата. Несмотря на все свои предыдущие жалобы, она вышла вполне удачно. Даже, пожалуй, картинно. Похоже, утверждение, что в каждой женщине живет актриса, совсем недалеко от истины.

— Смотри, уставились, так и зыркают… — прошептала Ольга после положенного изящного поклона. Олег едва заметно усмехнулся:

— Ну еще бы. Ты их порядком напугала.

Изображение ее поединка с лордом Эомиреном Суд лордов посмотрел в гробовом молчании.

Едва только платок герольда опустился на траву, Ольга отшвырнула шпагу и прыгнула вперед.