Принцесса с револьвером

Сурово, в общем, жили, заключил Генри. Вот тебе и принцесса из легенды. Мало того, что заметно старше, чем кто-то мог предположить (ну, пусть всего года на четыре, но, похоже, в те времена четыре года были сроком немалым, а человек в шестнадцать лет считался вполне взрослым), так еще не невинная девица, а вдова, да с таким характером… Это она его пока что Генри не шибко демонстрировала, а он старался не провоцировать: хуже нет перелаяться со спутником в самом начале долгого путешествия, а если этот спутник еще и женского пола, то вообще пиши пропало! Но все равно ясно: это не нежная фиалка. Конечно, притвориться ангелочком она сумеет прекрасно, но внутри у этой принцессы стальной стержень, и черта с два его кто-то сумеет сломать! И, ухмыльнулся Генри про себя, ради одного удовольствия узнать, как она будет общаться с Хоуэллами, стоит выполнить задание и привезти ее по месту назначения! Те-то рассчитывают на перепуганную милую девочку вроде дочурки старшего Хоуэлла (Генри видел ее как-то мельком – куколка, да и только!), а получат…

Да только что проку? Что Мария-Антония может им противопоставить? Разве что несгибаемое свое упрямство, вот и все. Хоуэллы все равно получат что хотят и ее не спросят! А не смогут использовать, как собирались, в качестве отвлекающего маневра, просто выкинут на улицу, и что она станет делать? В пастушки пойдет или там в белошвейки? Или, может, в трактире прислуживать станет? В лучшем случае горничной сумеет наняться или там воспитательницей для малолеток в богатой семье, образованная ведь, поди, но… туда без рекомендаций не возьмут, а где их взять девушке из ниоткуда? Вот разве что Хоуэллы пособят, но захотят ли они? Замкнутый круг!

Генри поймал себя на том, что мысленно пытается вписать Марию-Антонию в привычную ему реальность, и снова ухмыльнулся. Нет, конечно, ни белошвейкой, ни гувернанткой ей не быть. Либо сговорится с Хоуэллами, станет плясать под их дудку, а взамен получит какого-нибудь не вовсе уж завалящего мужа, может, даже из их подручных или родственников (а и младший Хоуэлл недавно овдовел, к слову говоря!), либо… вылетит на улицу, в чем пришла. И это в лучшем случае, потому что выброшенную принцессу могут и конкуренты подобрать. А раз не стала работать с Хоуэллами, не будет работать ни с кем, так они будут рассуждать, Генри знал их достаточно хорошо. И конец строптивой девице, это вовсе уж просто, тут и думать нечего. Жалей, не жалей, что толку?

С этой мыслью он и уснул, а проснулся на рассвете оттого, что Звон осторожно трогал его лапой за плечо, а Гром сосредоточенно дышал в лицо. Вид у обоих псов был встревоженный, но никаких звуков они не издавали. Стало быть, либо опасность невелика, либо привычна, либо то и другое вместе, рассудил Генри, живо поднимаясь и нашаривая оружие.

Впрочем, револьвер ему не понадобился. Стоило только взглянуть в ту сторону, где ночевала Мария-Антония, чтобы понять: пулей, даже эринитовой, тут ничего не решить, надо снова браться за топор!

На этот раз черные колючие ветви превзошли сами себя: вымахав на пару метров в высоту, они сплелись в подобие изысканной беседки, огородив девушку со всех сторон. Они умудрились прорасти даже между Генри и принцессой, хотя спали они почти что спина к спине! И, кстати говоря, испортили его одеяло, понял Монтроз, присмотревшись. Несколько дырок точно оставили!

– Тони, – позвал он. Лучше разбудить девушку заранее, а то еще подхватится, заслышав стук топора, как раз на шипы и угодит! – Тони, просыпайся! Только не шарахайся, слышишь? Тони?..

Она не отвечала. Лицо как было, так и оставалось безмятежным, грудь равномерно поднималась и опускалась, и по всему видно было, что принцесса глубоко и крепко спит.

– Черт знает что! – сказал Генри, вынимая топорик, помянул заодно Пернатого Змея и еще пару богов, ответственных за всяческие пакости, и принялся за работу.

На этот раз ему пришлось попотеть: проклятые колючки (если это и терновник, как в сказке, то вовсе уж каких-то катастрофических размеров и прочности!) достигали толщины в человеческую руку, а уж прочности оказались вовсе уж запредельной. Но вырубать эту дрянь целиком Генри и не собирался, черт с ним, с топливом для костра, вытащить бы девчонку!

Когда дыра в «беседке» показалась ему достаточной для того, чтобы пролезть самому и протащить девушку, Генри сунул топорик за пояс и смело шагнул внутрь. Ему показалось, будто изуродованные ветви шевелятся, словно норовя нанизать его на шипы, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что он видел в черном лесу, окружавшем замок. Там, помнится, один куст совершил поистине фехтовальный выпад, едва не проткнув ему бедро. Если бы не хорошая реакция, Генри не отделался бы всего лишь порванными штанами…

– Тони! – Он встряхнул девушку, но тщетно: голова ее безвольно мотнулась, но ресницы даже не вздрогнули. – Да что ж такое-то, а?!