Принцесса самозванец и целебная маска (СИ)

— Я всегда любил наши традиции, они красивы, они прекрасны, но грош цена будет вашим традициям когда сюда прилетит один самолёт! Один! А у них таких самолётов тысячи! Ты-ся-чи! Много тысяч! — прокричал Джомни и в ярости рассек руку о стол.

— Маска целебная, валяется в твоей обосранной хижине! А когда маме нужно было операцию на голове делать, куда её повезли? Куда? А я вам скажу куда! Подальше отсюда! Туда где есть томограф, есть микроскоп, есть… Где всё есть! — Джомни в ярости пнул древнюю маску так, что она вылетела в окно, разбив стекло, и оставила на полу лишь маленький осколок.

— Ты изгнан Джомни. — строго сказал отец — До рассвета ты должен покинуть наш город.

— Ещё раньше!

Глава 2 Совсем другое дело.

Ближе к полуночи Джомни уже собрал свои сбережения и самые необходимые вещи. Он сидел на своём участке и смотрел на недостроенный дом, которому уже не суждено достроиться. Он раздал строительный материал соседям за символическую плату и зашивал несколько мелких золотых монет в лацканы скромного пиджака, умело орудуя тонкой иглой. Вещи были собраны. Пожитки отданы за бесценок, а его лук он просил передать старшему брату. Запах бензина доносился из его дома. Джомни намочил тряпку в бензине поджег ее и швырнул канистру в оконный проём.

Черная южная ночь озарилась пламенем. Высокие языки поднялись повыше и поглотили всё то, что не удалось продать.

— Я же сказал покинуть город. — вдруг послышался сзади голос отца.

— Я у себя на участке. Формально он за городом. — ответил Джомни не оборачиваясь.

— Сядь, посиди со мной. — сказал отец, снял со своих плеч накидку из леопардовой шкуры и кряхтя и вздыхая постелил ее на пыльную землю.

— Аллах спит. — прошептал он и достал из-за пазухи здоровенную бутыль финской водки, на горлышке которой неуклюже болталась грубая алюминиевая кружка.

Несколько минут они сидели молча. Джомни смотрел на догорающее прошлое, а его отец смотрел на него, и пытался заглянуть в будущее. Благо, крепкая, высшего качества огненная вода позволяла увидеть и не такое.

— Красиво горит! Если бы знал что ты затеял, привез бы тебе ещё бензина. — сказал отец и хрипло рассмеялся. — Я в тебе ни секунды не сомневался. Ты бы ни за что не остался тут, в этих убогих окраинах. Ты же Абера, по легенде, в тебе течёт кровь самой царицы Савской! — гордо сказал отец и ещё немного посмеялся.

— Я сжёг не только дом. Сегодня я спалил всё к чертям! — сказал Джомни, сделал большой глоток горячительной и сильно поморщился.

— Ой, я вас умоляю, напхал шаману? Дал в рыло наглому ублюдку? Не смешите мою накидку! Если надо, я легко мог бы всё это замять.

— Правда? — с надеждой посмотрел на отца Джомни.

— Да. Вождь я или не вождь в конце концов! — воскликнул отец и холодная капля горячительного упала на бедро Джомни. — Правда с маской будет посложнее, древняя реликвия, как ни как. Мубэ передают её по наследству от шамана к шаману больше трёх сотен лет, во время ритуала передачи, маску купают в крови шамана, она впитала в себя десятки шаманских душ. Но твою вину немного смягчает то что именно Хайди бросила её на пол, а не ты.

— Так ты можешь меня помиловать?

— Могу, но не хочу. — сказал отец и отпил из горла еще немного.

— Почему?

— Потому что ты был прав. В каждом слове.

Джомни сосредоточенно посмотрел на травинку, что щекотала его ногу.

— Знаешь что значит твоё имя, Джомни? — сказал отец, и поставил бутыль на пыльную землю — Оно состоит из двух выдуманных слов. Одно слово дже, а второе емэн. Они означают смотри и запоминай. Даже не так, наблюдай, и мотай на ус, или эээ, ну в общем одним словом…

— Шпион? — предположил Джомни.

— Вроде того, только добрый. Но об этом никто не должен знать. Когда будешь странствовать, для иностранцев ты будешь просто Джонни. Когда ты родился, я придумал это имя шутки ради, но духи не понимают юмора. Уже к двенадцати годам ты отлично знал больше языков, чем все твои братья вместе взятые. Арабский, русский, английский, китайский даже пытался вроде. Тогда я понял, что твоя судьба — непростая судьба. Великая судьба. Я был тогда глуп и наивен, я думал ты с ноги вышибешь двери в кабинет президента, но нет. Совсем нет.

Отец поставил бутыль между собой и сыном, чтобы освободить руки для жестикуляции. Джомни накрыл её горлышко помятой старинной кружкой, и обняв свои колени стал наблюдать за бликом от пожара на поцарапанном донышке.

— Белых людей когда-то выгнали из Африки, за своенравность. Они пошли в индию, истребили местных и выгнали самых своенравных в Европу. Там они истребили местных, и выгнали самых своенравных в англию. Север и юг Европы собрали среди себя самых своенравных и… И выгнали их в Америку. Американцы… ну ты понял, пришли обратно сюда. А мы всё это время копошились в дерьме гиппопотама и в ус не дули.

— Очень приблизительно, но в целом верно. Не думал что ты задумываешься о таких вещах.