Принцесса специй

Между строк кляксой расползлась слеза, когда я дочитала его. Слезы грусти или радости. Да, моя Лолита, ставшая наконец самой собой, я помолюсь за тебя. О специи, о все силы мира, укрепите ее на пути, не позвольте ей сдаться. Милая, путь к рождению всегда узок и душен. Но стоит пройти его ради первого глотка воздуха, который наполнит твои легкие свободой, да, я помолюсь за это.

С этими мыслями я толку миндаль и чаванпраш, [92]для придания силы моральной и физической, я поставлю эту плошку за дверь — чтобы ветер подхватил эту смесь и донес до того дома, где живут женщины и где ждешь ты. Я сделаю это прямо сейчас, в те крохи времени, что еще мне остались.

Я открываю дверь, чтобы выставить плошку с чаванпраш, и на ступеньках сталкиваюсь нос к носу с Джагшитом. Да, это он, в настоящей кожаной куртке, смотрит сквозь мутное стекло на плакат с объявлением о школе Квеси «Мир айкидо». Джагшит, которого приятели называют просто Джаг.

Спасибо вам, специи, а то я уже потеряла надежду.

Он с рычанием пятится назад — Джаг, сокращенное от Ягуар, — его рука опускается в карман, затем останавливается.

— Эй, леди, не надо так подкрадываться. Это может плохо кончиться.

Я улыбаюсь, думая сказать ему: вообще-то это ступеньки моего магазина. Но так ли это теперь?

— Ты тоже меня напугал, — говорю я вместо этого.

— Кто это говорил об испуге… — он тряхнул головой, и я замечаю серебряный блеск сережки.

Затем он вглядывается в неясный свет.

— Подождите-ка. Вы не та старая женщина, что была здесь, — в его глазах зажегся интерес. Джагшит, тебе нет еще и четырнадцати, но дети очень быстро взрослеют в Америке.

Я рассказываю ему историю с племянницей, а под конец добавляю:

— Но я тебя знаю.

— Откуда?

— Моя тетушка велела мне ждать, когда ты придешь. Сказала: «Джагшит — славный молодой человек, в нем заложено столько возможностей. Такой парень сможет стать в своей жизни, кем только захочет».

— Она так сказала? — на мгновение его лицо озарилось мальчишеской гордостью, затем на него снова набежала тень. В его мыслях наплыв диких звуков.

Джагшит, Завоеватель Мира, что это такое, кто…

Бледное лицо Харона в бинтах мелькает в памяти, но нет, такого не может быть, я не стану так думать.

Тило, раньше или позже, но такое может произойти, на той скользкой дорожке, которую он выбрал.

— Хочешь что-нибудь купить? — спрашиваю я. Мне хочется, чтобы он зашел. Я указываю на табличку. — Сегодня подходящий день. Может, мама как раз что-нибудь просила, — но, еще не договорив, я знаю, что он уже не ходит за покупками для мамы.

— Да ну, я просто проходил мимо. Даже не знаю, зачем остановился. Может, просто увидел плакат, — он дергает подбородком в сторону плаката.

— Ты увлекаешься боевыми искусствами? — Специи, пожалуйста, пусть хоть это случится, пусть случится.

Он пожимает плечами.

— Никогда не пробовал. Это слишком дорого. Ну ладно, у меня еще дела. Я пошел.

Его ноги уже направлены в сторону ночных переулков. Я должна быстро что-то решить, хотя сейчас у меня с этим туго. И тут меня осеняет:

— Ах да, чуть не забыла. Моя тетушка просила меня кое-что тебе передать.

— Правда, что ли?

— Да, сказала, что это очень важно. Сейчас принесу, если ты подождешь.

Он колеблется:

— У меня мало времени, — но затем любопытство берет верх над Джагшитом, который на самом деле еще совсем ребенок. — Ну ладно, только на минуту.

— Только на минуту, — повторяю я. Мысленно я уже во внутренней комнате, скрепляю края пакетика с деньгами, пишу к ним записку.

— Ты думаешь, я правильно сделала? — спрошу я позже у Равена, лежа рядом в постели. — Это показалось мне идеальным решением, все равно эти деньги бы пропали. Но сейчас я иногда сомневаюсь.

У него тоже пролегла складка сомнения между бровей. Но он не хочет меня расстраивать. И поэтому говорит:

— Я думаю, это было лучшее решение из всех возможных.

Но опасения продолжат терзать меня, и я говорю:

— В этом пакете было более тысячи долларов. Вдруг он употребил их на что-нибудь дурное, например, наркотики или оружие, вместо того чтобы пойти к Квеси и стать его учеником.

— Надейся на лучшее, — посоветует он, — верь в него и доверься миру. И на то, и на другое равные шансы. Как было и в случае с нами, — он вытянет мою руку из-под одеяла, поцелует каждый пальчик. Я поглажу его подбородок, короткие жесткие волоски, пахнущие лимоном. Да, он прав.

— Вспомни, какое у него было выражение лица, когда он открыл пакет? И когда он вышел за дверь?

Я вспомню его недоверчивый взгляд: «Это что, мне?». То, как он перечитывал записку снова и снова.

— Ты помнишь, что в ней было? — спросит он.

— Нет, — бесстыдно совру я и попрошу мне напомнить.

— В ней было: «Для Джагшита, моего милого завоевателя мира, чтобы начать новую жизнь». И внизу приписка: «Используй силу и не позволяй, чтобы использовали тебя».

— Как звучит, а? Моя тетушка — она ведь мудрая женщина, — я улыбаюсь Джагшиту. Затем снимаю плакат с двери и вручаю ему.

— Найди его, — говорю я.