Принцесса-свинья

— Не меня убил твой посланник, а сестру мою, которую я отродясь терпеть не могла и желала ей, мерзавке, лютой смерти. Но не могла я сама убить ее, ибо колдовская сила моей единоутробной пакостницы велика была, гораздо больше моей. Тогда хитростью я проникла в твой дворец, король, и прикинулась странствующим чародеем. Несложно обмануть того, кто отчаялся, дай ему простой рецепт каши из чечевицы, так он решит, что это панацея от всех несчастий. Так и ты, король, ухватился за соломинку, которую я тебе протянула. — Опустила старуху руку к Изобель, что подошла к ее подолу понюхать да познакомиться, и потрепала за ухом. Захрюкала принцесса от наслаждения, да потом улеглась на бок, вздрагивая, как не вздрагивала телом в полночных объятиях свинаря. — Благодарю тебя, о юноша, ты, наконец, помог мне избавиться от сестры моей.

— Так кто же наслал проклятие на Изобель? — спросил он, томимый загадкой.

— Это я была у того ручья, и меня изжалил всюду острый язычок сей девицы.

— Сними с моей руки колдовство, чтобы я мог зарубить тебя, мерзкая тварь! — загрохотал вне себя от гнева король. — Тогда и проклятие, наконец, спадет!

— Не спадет, — захохотала ведьма. — Закляла я Изобель на совесть. Смерть моя не даст ей свободы от поросячьего облика, в котором она, что греха таить, очень даже мила. Уж кому, как не свинарю, знать о том? — похабно подмигнула омерзительная гостья.

От того, что знала ведьма их с Изобель секрет любви щетинистой да жирнобокой, покраснел парень.

— Но есть способ снять проклятие, — смилостивившись, произнесла ведьма, видя, как сильно терзаются король и свинарь. — Способ надежный, можете не сомневаться.

— Говори! — потребовал Альфред. — Говори, или, клянусь, позову я сюда всю свою армию и всех своих рыцарей доблестных, против которых никакое колдовство тебя не защитит! Исколют тебя копьями, изрубят мечами и останки скормят бродячим псам! Клянусь своей короной, доставшейся мне от славных предков.

Ничуть не испугалась старая перечница, зловеще и издевательски ухмыльнулась и говорит:

— Лишь смерть избавит твою дочь, король, от проклятия, но и это обойти можно. Если действовать будешь решительно и ожесточишь свое сердце, излечение для Изобель будет. Но непростое и требующее времени. Готов ли ты поступить мужественно, как подобает благороднейшему из благородных?

Король ответил, что готов.

— А готов ли ты, человек презренного сословия, поступить так, как не поступал со своей возлюбленный еще ни один муж? Способен ли ты ради любви своей принести жертву?

Томазо ответил, что готов. Пусть заберет старуха и его жизнь, если потребуется.

— Ни к чему это, — махнула рукой, точно сухой веткой-корягой, ведьма и указала на лежащую да весело хрюкающую на полу принцессу. — Слушайте, что вам обоим сделать надлежит. Забейте свинью да подайте ее на пиру жареной, тушеной и вареной, пусть все твои придворные, король, отведаю это кушанье, это нежное, сочное, мягкое мясцо. Пускай наслаждаются до последнего кусочка и славят государя. Из шкуры же сделайте барабан, но небольшой, а всего лишь безделицу для ребенка, да спрячьте до времени. Правое ухо отдайте вороне, левое же — черной собаке, которую встретите на дороге. Голову отнесите в темный лес и бросьте на поживу волкам. А пятак отрежьте. В полночь посадите в саду яблоню и прикопайте под ее корни пятак, и пусть саженец растет себе. С первого урожая снимите плод и отдайте его жене свинаря, девушке, на которой он должен жениться по любви, и пусть съест она его. Тут же она забеременеет, и через неделю разродится прелестной девочкой. Та девочка и будет возрожденная, чистая, нетронутая чарами злыми Изобель. Твой дочерью станет она, свинарь, и ты будешь любить ее больше жизни, больше всего, что в подлунном мире было, есть и появится когда-нибудь. Но тебе не сделать ее своей женой, и в том твое бремя. Если готов ты нести его, то сделай по-моему. Ежели нет, до конца дней своих Изобель будет ни человеком, ни зверем, а зловонной насмешкой для здравомыслием и позором королевства.

Крепко задуматься пришлось королю и свинарю. Сердца их разрывались от горя, разум помутился, словно лужа, в которую бросили камень, подняв со дна комья грязи.

Плакали король и свинарь, сокрушались, но решили сделать как говорила старуха.

— Тогда помни, юноша, забить свинью должен ты сам! — С теми жестокими словами захохотала ведьма и вмиг исчезла, рассеялась, точно морок ночной поутру.

— Исполню, что судьба велит, — сказал Томазо, упав на колени перед возлюбленной. Услыхав его, та посмотрела на него почти человеческим взглядом. — Будет моя дочь Изобель внучкой тебе, государь.

Окончательно едва не лишился рассудка Альфред, белым стал что лунь; ответил он:

— Быть по сему!