Я фыркнул от смеха.
— К сожалению, нет.
Дариус почесал щетину на челюсти, изображая интерес к лекции Ориона. Это был единственный урок, на котором он беспокоился. Из-за нашего раннего Пробуждения, нас научили большинству магических заклинаний и уроков, которые уже изучали остальные члены нашего класса. Первые части уроков мы обычно использовали для болтовни между собой, пока остальным давали работу, а потом учителя подходили к нам и заставляли нас доказывать, насколько хорошо мы умеем произносить заклинание, и задавали нам что-нибудь более сложное.
В данный момент Орион учил остальных членов класса укреплять ментальные щиты, чтобы у них было больше шансов отбиться от приманки Сирен или вторжения Циклопов. Я быстро от него отмахнулась. Мама заставляла меня работать над ментальными щитами каждый день на протяжении последних четырех лет. Она сказала, что это важно, чтобы Макс и его семья никогда не смогли получить такое преимущество над нами, и она была права. Я любил своего друга и доверял ему, но я должен был знать, что он не сможет одолеть меня или манипулировать мной с помощью своих даров, даже если попытается, иначе мы не будем равны.
Сет вытянул руки высоко над головой, откинув ее, когда широко зевнул.
— Вы, ребята, даже представить себе не можете, какой охуенный секс у меня был прошлой ночью, — сказал он.
— Мы знаем, — вставил Дариус. — Ты говорил об этом все утро.
— И я буквально чувствую вкус похоти на тебе, — сказал Макс с преувеличенной дрожью.
Я рассмеялся.
— Я просто рад за тебя, парень, — сказал я. — Ты заслужил, чтобы твоя стая снова вернулась.
— Они так чертовски круто извиняются, — сказал Сет. — Честно говоря, я думаю, что у Фрэнка до сих пор челюсть заклинута, а Элис даже не могла идти прямо, когда мы встали с кровати.
Я посмотрел через комнату на Фрэнка, который хихикал, массируя свою челюсть. Он мог бы вылечить это дерьмо, но, возможно, ему просто нравилось вспоминать то, что предвещало эту травму, очень сильно, чтобы избавиться от нее.
— Хочешь знать самое интересное? — вздохнул Сет.
— Ты и так уже слишком много рассказал нам обо всем этом, — сказал Макс.
— Нет, я удержался от самого интересного, — настаивал Сет.
— Если ты снова расскажешь эту странную штуку с сосками, я не хочу знать, — сказал Дариус.
— Нет, блядь, — с отвращением сказал Сет. — Я же говорил тебе, что это быстро стало странным. Я больше никогда этого не сделаю.
В этот раз мой смех был слишком громким, и Орион нахмурился на нас.
— Вы четверо хотите получить наказание? — прорычал он.
— Нет, сэр, — сказали мы все, как хорошие мальчики, и он закатил глаза, возвращая свое внимание к классу.
Мы молчали. Он, блядь, серьезно.
Я достал свой Атлас из сумки и просмотрел уведомления, которые появились утром. Там были обычные сообщения от фан-клуба, несмотря на то, что я никогда не отвечал, меня отметили в куче постов на Фейбук, которые не представляли собой ничего интересного. Мой взгляд потемнел, когда я увидел, что одним из них была еще одна порногруппа Пегасов. Я так хотел злиться на Тори за это, но как только я подумал о ней, я вспомнил, как она выглядит прижатой ко мне, и вроде как забыл об этом. Это было чертовски странно. Но она была настолько сексуальна, что я больше не задавался этим вопросом.
Конечно, у меня не было от нее никаких сообщений. Она буквально никогда не писала мне, если только я сам не начинал, что было… неслыханно. Мне никогда раньше не приходилось преследовать девушку подобным образом.
Я открыл свои сообщения и побарабанил пальцами по столу, решая, что я хочу ей написать. Ее характер был таким чертовски горячим, что я постоянно переступал опасную черту. Одно неверное сообщение могло означать синие яйца на неделю. Я не мог рисковать.
Калеб:
Я смотрел, как загорелась красная галочка, давая понять, что она прочитала сообщение. Вероятно, она пыталась придумать, что бы мне ответить. Мучилась над этим, обсуждала со своими друзьями и пыталась понять, как лучше удержать меня…
Тори:
Дариус фыркнул от смеха рядом со мной, и я посмотрел на него, так как он даже не потрудился притвориться, что не читает мои сообщения через плечо.
— Она играет в недотрогу, — пробормотал я и тут же задумался, почему я оправдываюсь перед ним.
Он только ухмыльнулся, пожав плечами, как будто ему все равно. Мы оба знали, что ему наплевать, но все равно.
Калеб:
Тори: