Принцесса тьмы

- Ах этот, рыжий. - Она скорчила кислую гримасу.

- Рыжий? - удивился Вадим. - Да нет, он жгучий брюнет.

- Ты что-то путаешь, папа, - стояла на своем Светлана. - Он огненно рыжий. Найт, подтверди.

Криво усмехнувшись, Найт лишь неопределенно пожала плечом.

-У вас что, несколько мэров? - допытывалась пленница.

- Мэр у нас один, - отрезала Найт. - И он не любит ждать. Я, между прочим, тоже.

На пороге появился провожатый Вадима.

- Все будет хорошо, моя девочка. - Вадим заторопился. - Я увидел тебя и теперь спокоен. Потерпи немного. Очень скоро мы вернемся домой. Понимаешь... я нашел здесь то, что так долго и безуспешно искал. Упустить такую возможность было бы непростительно. Ведь ты у меня умница. Ты потерпишь, правда?

И, не дожидаясь ее ответа, он шагнул за порог, где безропотно позволил снова завязать себе глаза.

- Пойдем. - Выждав несколько минут, сказала Найт, жестом приглашая Свету следовать за ней.

- Куда?

- Не так давно я была у тебя в гостях. Там, Наверху. Теперь я приглашаю тебя к себе в гости. Я видела, как живешь ты, и хочу, чтобы ты посмотрела, как живу я. Или тебе не интересно?

- Очень интересно, - искренне ответила Света, присоединяясь к ней.

Они шли по коридорам, сворачивая то вправо, то влево, повсюду встречая безмолвно застывших часовых. Мрачные, тускло освещенные тоннели сменились более просторными и более освещенными. Света узнала эти места. Сюда приводил ее Витя, сюда выбросили ее из кабинета мэра. Пройдя мимо той ненавистной двери, Найт остановилась перед следующей.

- Ну вот мы и пришли, - сказала она с напускной небрежностью, предвкушая в какое шоковое состояние повергнет навязанную ей подружку уже в следующую минуту.

Преодолев сопротивление тяжелой двери, они переступили через высокий порог и оказались совсем в другом мире.

Перед Светланой неожиданно открылась целая анфилада подземных помещений, по богатству убранства не уступавших царским хоромам: резная мебель на гнутых золоченых ножках с атласной обивкой. Ковры, гобелены, великолепные полотна старых мастеров в массивных рамах, китайские вазы, бронзовые и мраморные скульптуры. В шкафах, под стеклом коллекции великолепных сервизов - серебряных, фарфоровых, золотых. С потолков на цепях свешивались затейливые хрустальные люстры. Высокие царские канделябры освещали проходы. Комнаты- камеры, до отказа забитые редкостными предметами старины, скорее походили на склады-запасники, чем на жилые помещения.

- Это ваш музей? - наивно спросила Света, с открытым ртом озиравшаяся по сторонам.

-Я же сказала, это мой дом.- Найт явно была удовлетворена произведенным впечатлением.

Светлане вспомнился визит Найт к ней домой и ее беспардонная реплика: ”Фигово живешь, москвичка”. Теперь понятно, откуда это верхоглядство. А она-то еще высказала предположение, что ее отец бомжа. Как же Найт должно было нетерпеться поскорее продемонстрировать ей всю эту баснословную роскошь и свое над ней превосходство.

- Нравится?

- Очень. Но только как музей. Я бы не смогла жить среди всего этого.

- Отчего же?

- Как-то давит. Гнетет. Здесь можно потерять себя, как личность.

- Глупости. Я же не потеряла. Когда живешь во всем этом с рождения, привыкаешь и даже перестаешь замечать. А здесь моя комната. Заходи. Будешь первым гостем, переступившим ее порог.

Светлана была поражена обилием мебели и вещей, а главное - невообрази- разимым хаосом, царившим в комнате Найт.

- Да разве тут можно жить? - поразилась она. - Ты что, никогда у себя не прибираешься?

- Не-а. А зачем? Меня и так вполне устраивает. - Найт сгребла в охапку целую кучу валявшейся на диване одежды, сбросила ее на пол, очистив таким образом место для Светы и себя: - Садись. Я тебя сейчас познакомлю со своими друзьями детства.

И Найт принялась отовсюду вытаскивать и выкладывать перед Светланой свои бесчисленные игрушки, преимущественно кукол.

Увы, Степану улизнуть не удалось. Когда сторожа помчались вслед ускользавшему вагону, свет в сторожке вдруг погас. Степан даже не услышал, кто и как проник внутрь. А потом цепкая, как липучка на ботасах, рука ухватила его за шиворот, и у самого уха прошелестела команда:

- Не вздумай.Оглядоваться. Беги. Живо.

Он не хотел, но побежал. И на бегу его держали так крепко, что казалось, подогни он ноги, и его понесут по воздуху, как щенка - за шкирку. “Неужели опять вниз, в кромешную тьму!” - глухими ударами билось в висках пассивное отчаяние.

- Отпустите меня! - взмолился он, задыхаясь от бега. - Ведь я сделал то, что вы хотели.

Ответом ему был грубый пинок ниже пояса. И если бы не рука, державшая его за ворот, он наверняка бы пропахал носом землю.

“Подонки! Скоты! - беззвучно ругался Степан. - Что им от меня надо? Чего они в меня вцепились?”