Принцесса в лопухах

– Во-первых! – подскочила Аллочка. – Он никакой не молодой! У него уже пятка на темечке светится. Плешь. Во-вторых. У него повышенная прыщавость. В-третьих... В-третьих – зачем мне такой уродливый ребенок? Ты этого Сигизмунда видела? Это же морской конек, вид сбоку. Он весь в бородавках, в прыщах... Нет, если идти за него замуж, я потерплю, у него все-таки квартира. Но тогда ребенка надо рожать от кого-то другого. И в самых главных: он – негодяй! И мерзавец, потому что сегодня он меня бросил! Негодяй! Я уже это говорила?..

И она откровенно всхлипнула, успев затолкать в рот только что испеченную плюшку.

– Погоди... – опешила сестра. – Как это? Тебя бросил Сигизмунд? Но... он же сам меня просил найти ему хоть какую-нибудь женщину! Пусть будет уродина, старуха, но все же не одному жить... Признавайся, что ты ему сказала? Только не виляй!

Аллочка горестно метелила плюшки, и глаза ее с каждой минутой становились все печальнее.

– Ничего я ему не рассказывала. Ему кто-то венок в руки сунул, наверное, его с какой-то могилки свистнули, а там черная ленточка и надпись золотом... ну, этот... слоган-то... «Я тебя в последний раз предупреждаю! Готовься к смерти!» И все – сбежал мужик!

– Так, может быть, он и побежал... к смерти готовиться? – осторожно предположила Гутя, но тут же сама себя одернула: – Хотя, зачем же ему готовиться? Он ведь не к нотариусу двинул...

– Гутя! – снова взвилась Аллочка. – Вот ты мне скажи! Отчего это меня постоянно преследуют всякие ненормальные? А твоя дочь Варька – психолог, между прочим. Никак не собирается помочь родной тетке? Вы хотите моей погибели, да?! Варвара! Пора уже, наконец, прекратить это безобразие! Я хочу найти этого писаку. И покарать! Он сегодня спугнул моего жениха!

Аллочка лукавила, когда на улице она говорила: «неизвестно, кому» предназначался веночек. Она догадывалась, что прощальный букет с ленточкой передали именно ей, а не трусоватому Сигизмунду, потому что подобные послания ей уже приходили. Неизвестно кому вдруг пришло в голову, что Аллочка задолжала ему крупную сумму денег, и с недавних пор ее нещадно терроризировали. Сначала звонили по телефону и заунывно тянули: «Отда-а-а-ай мои де-е-е-ньги!» Аллочка, конечно же, не отдавала – еще чего! У нее и своих-то никогда не было, а тут – чужие чьи-то! Что за дурь? А потом ей стали приходить эпистолярные сюрпризы. То письмо, где во весь развернутый лист шла корявая надпись: «Отдай деньги, сволочь!», то газеты с таким же текстом, а то и телеграмма: «Срочно отдай деньги жди смерти!». Причем кто-то явно сэкономил на союзе – было неясно: «Отдай деньги И жди смерти», или: «Отдай деньги ИЛИ жди смерти»? Сначала это ее немного нервировало, но после того, как Варька, племянница Аллочки, а по совместительству домашний дипломированный психолог, объяснила, что так долго никто не стращает – понадобилось бы, давно б тетю убили, – Аллочка немного успокоилась. А уж когда Сигизмунд Николаевич стал приглашать ее на свидания, женщине и вовсе стало не до странных записок и звонков.