Принцесса в лопухах

И они стали встречаться. Все считали, что Ветка – так звали девчонку – новая пассия Максима, даже Викуся, устроив жуткую истерику, переметнулась от него к другу Вальке. А он и не сопротивлялся. Ветка оказалась нормальной девчонкой, ему с ней было легко, как с мужиком. Они никогда не ссорились. Ветка помогала другу, как никто, выхаживала его после выпивки – Максим стал часто попивать после встречи с отцом, – наводила порядок в квартире парня и вообще вела себя как терпеливая жена, хотя никаких интимных отношений у них не было. Все потребности Максима в дамском обществе Ветка понимала с полувзгляда – исчезала в самый нужный момент, чтобы поутру заявиться, накормить товарища по несчастью и даже сказать ему пару добрых слов.

– Ну, у тебя вчера ничего была деваха! Классная! Ноги такие – отпад!

Их тянуло друг к другу, но о самом главном они не забывали – у них уже имелась парочка кассет, солидная стопка фотографий, но выкидывать этот козырь они не спешили. Если честно, оба всячески оттягивали этот момент – было противно, больно и... и страшно. Не за себя – за обманутых близких. У Максима мать только перенесла операцию, лицо было в синяках, опухоль еще не спа́ла. Мамочка даже радовалась, когда отца не было.

– Максик, учись папиному благородству! – наивно восклицала она. – Он не хочет меня смущать и старается засиживаться на работе допоздна. Бедный Вовик! Но ничего. Зато к Новому году я буду просто персиком!

Максим только скрипел зубами: хотелось немедленно швырнуть на стол кассеты с папенькиным «благородством», но столько горя на мать он просто не мог вылить. И у Ветки дома была похожая история.

– Отец так готовится к Машиному дню рождения, ты не представляешь! Прямо как мальчишка... Давай ему кассету после дня рождения покажем.

А «после» уже ничего не получилось: Вету убили, и все кассеты и фотографии бесследно исчезли – девчонка хранила их у себя.

– Я вам точно говорю – это Жанка ее прикончила! – закончил свой рассказ Максим. – Она ее ненавидела. Один раз мы встретились с Веткой возле моего института – она была с этой воблой. И Ветка нас познакомила. Эта Жанна так на меня уставилась! Я думал, она разорвет и меня и Ветку. А потом мы решили, что я на этот день рождения приду. Ну... еще посчитали, что они нас увидят, все поймут и опомнятся... дураки, конечно, верили! А Жанна, наверное, узнала и испугалась. Это она, точно вам говорю!

– А почему ты об этом милиции не сказал?

– А доказательства?! – вскричал парень. – Кто мне поверит-то? У меня даже кассет нету! Я, между прочим, приходил в тот вечер к Назаровым. Правда, потихоньку. Мы с Веткой договаривались, что она мне позвонит, ну я и... Она не звонит и не звонит. Я уж решил, что она забыла. Подкрался – а там милиция! Я сразу в тайник – Ветка кассеты прятала в саду, у них там какое-то помещение есть кирпичное, всякая ерунда хранится, а в стене тайник. Она еще маленькой его сделала, ну и хранила там...

– А почему там? – удивился Фома. – У тебя – своя квартира, а компромат черт-те где.

– Да у меня вообще не квартира, а проходной двор! У нас однажды выпивка кончилась, правда, я уже спал тогда. И мои пацаны, чтобы найти деньги, так мне интерьер перелопатили, что даже клад нашли – свернутый в трубочку целлофановый пакет со старыми десятками. Десятки такие красненькие, с портретом... какого-то доисторического президента.

– С Лениным!

– Ну... черт его знает. Прикиньте – пакет в дырке был, откуда торчит провод от люстры. И как туда электрики не добрались? А у Ветки дома постоянно горничные шныряют. Вот мы в саду и спрятали... А кто-то нашел. Я уже после того, как Ветка погибла, все там перевернул – ничего! Да я вам точно говорю – Жанка это, только доказательств у меня никаких. А эти голубки скажут, что я все сочинил, что Жанночка Вету ужас до чего обожала, а я еще тревожу ее материнские чувства – какой мерзавец! И чё? Я ей все равно устрою! Сам дороюсь, доказательства соберу, а потом... Я же эти тряпки... я их специально перед отцом раскидал. Пусть он скажет своей мымре, что я обо всем догадался. Она испугается и начнет метаться. Сам читал: когда преступник зажат – делает ошибки. Вот я и жду ошибок...

Гутя переглянулась с Аллочкой – уже каждый ребенок знает психологию преступников, но преступлений от этого меньше не становится. Если бы все было так просто...

– Мне вот интересно, – вдруг спросила Гутя. – Жанна не догадывалась, что ты – сын ее знакомого?

– Откуда? – фыркнул парень. – Она и звать-то меня не знала как! Вот не приглянулся я ей по фейсу, и все! И кирдык. И такой-то я, и сякой, и Ветка обязательно должна меня послать по всем кочкам. Я ж не такой лощеный, как батя. Вот бы сказать ей, она б подавилась языком!

Неверовы не могли поверить – любящая, умненькая Жанна...

– Ты, конечно, меня прости... – зачастила Аллочка, нещадно краснея. – Я, может быть, глупость скажу...

– Она у нас отродясь ничего умного не сказала, – активно поддержала сестру Гутя.

– Да, так вот... я хотела спросить: Жанна вчера здесь не ночевала? Ну мало ли... вдруг она на автобус опоздала?