Принцесса вандалов

Содержимое оказалось еще интереснее. Кроме немногочисленных писем Мадам и еще нескольких лиц, там лежало множество писем Изабель. Незначительные записки, любовные письма и язвительные послания, в которых герцогиня «казнила» всех, кто представлял собой цвет двора – короля, королеву, Мадам, Месье. И даже любимого своего младшего брата герцога Люксембургского и принца де Конде. Язвительные насмешки автора вызывали невольный смех и мешали видеть некоторую разницу в почерке, каким были написаны эти письма, иначе стало бы мгновенно ясно, что они фальшивка. У графа де Варда было время, чтобы поупражняться и в почерке, и в изготовлении писем. После того как стало известно содержание писем, двор отвернулся от Изабель. Король отдал приказ об изгнании герцогини Мекленбургской, и она была отправлена в Мелло. Мадам дала ей знать, что больше никогда не желает ее видеть. Франсуа никак не заявил о себе, сохраняя презрительное молчание. Один только принц де Конде поздним вечером появился в замке. Агата преградила ему путь, сообщив, что ее госпожа в плачевном состоянии и никого не принимает.

– Пощадите ее, монсеньор, и оставьте в покое, – осмелилась сказать она. – Ей причинили столько зла, что больше она не выдержит.

Принц отстранил Агату.

– Занимайтесь тем, чем вам положено! Если бы я хотел ей зла, я написал бы ей письмо! Листок бумаги, как мы видим, ядовитее прямого разговора с глазу на глаз.

– Она не выдержит разговора, – заплакав, ответила Агата. – Не посягайте на ее единственное достояние – тишину!

– Вы и ваш супруг, госпожа де Рику, давно служите нашим семьям, и могли бы лучше знать меня! Вы меня тотчас пропустите, а я позову вас, если мне понадобится ваша помощь.

Принц вошел. В спальне было темно. Бархатные шторы были плотно задернуты. Свеча едва освещала постель со сбитыми простынями. Видна была лишь опущенная рука Изабель, а ее лицо оставалось в тени. Изабель лежала, откинувшись на подушки, и ее заслонял полог.

Принц взял руку Изабель и удивился, как она холодна. Боясь самого страшного, он откинул полог и поднес свечу к лицу больной. Изабель открыла глаза.

– Если вы пришли удручать… меня… еще больше… вы жестоки… Ненавистники одержали победу. Так позвольте мне хотя бы спокойно умереть…

– Кто говорит о смерти?

Наклонившись еще ниже, принц крепко обнял страдалицу, но она так болезненно застонала, что он ослабил объятия и, собираясь уложить ее поудобнее, увидел кровавое пятно на рубашке под левой грудью.

– Агата! – громко позвал он.

Камеристка появилась в ту же секунду.

– Что это такое? – спросил принц, указывая на пятно.

– Рана опять кровоточит, – всхлипнула Агата. – Я не хотела, чтобы вы это видели! Госпожа пыталась, но я успела вовремя, и клинок только скользнул по коже…

– Но почему, господи, почему?

– Разве вы не знаете, сколько горя причинили ей придворные дамы и господа? Что ни день нам приносят оскорбительные письма, а господин герцог, пребывая в Германии, не может встать на защиту супруги. Ничтожный Вард погубил ее честное имя! Даже родной брат…

– Оставьте Люксембурга в покое, он ни на секунду не поверил низким наветам! Они были так грубы!

– Так вы приехали поддержать ее, монсеньор? С вашего соизволения я попробую подкрепить ее силы…

Агата взялась за чашку с травяным отваром, а принц приподнял несчастную и держал, обнимая ее.

– Ее лечит Бурдело, я надеюсь? – спросил он встревоженно.

– Его мы не застали, а госпожа никого другого звать не хочет… По причине пересудов. Если станет известно, что она пыталась покончить с собой, то решат, будто она виновата… А она, она в невыносимом горе и ничего больше. Если бы ей удалась попытка, она лишила бы себя не только жизни, но и христианского погребения. В каком же надо быть отчаянии, чтобы дойти до такой крайности!

– Рассуждать будем после! Сейчас нужно справиться с ее плачевным состоянием! Куда смотрит ее верный пес? Где Бастий?

– Понятия не имею, честное слово! Недавно видела, как он шел по двору, держа в руках какую-то книгу.

– Самое время почитать, право слово! Отправьте кого-нибудь из слуг в Шантийи! Пусть сообщит, что я в Мелло и жду здесь своего врача Бурдело! Принц де Конде ждет! И постарайтесь найти Бастия! Он мне нужен! И еще скажите, вы знаете, где госпожа де Бутвиль – в Преси или в Валансэ?

– Она давно вернулась к себе в Преси, монсеньор. У нас пробыла всего несколько дней, погостила и уехала к себе. Вы хотите, чтобы я послала за ней?

– Не сейчас. Подождем, что скажет Бурдело!

В ожидании врача Конде сам отправился на поиски Бастия. Он спустился во двор и увидел, что Бастий выходит из кузницы, держа в руках небольшую книжонку, которую стал запихивать в карман. Когда Конде хлопнул его по плечу, Бастий вздрогнул.

– Тебя ищут повсюду, дружок! Что тебе понадобилось в кузнице?

– Приводил в порядок оружие. Что желательно от меня монсеньору?

– Сначала покажи то, что спрятал в карман. И не пытайся солгать, я видел, что это книга.

Бастий и не собирался отрицать.