Принцесса ветра и мести

Первые недели, проведенные в замке, я не покидала отведенных мне покоев. Даже забвение мира грез не спасало от терзающей агонии и разъедающей душу горечи от предательства. Я засыпала и просыпалась со слезами на глазах и с дрожащими от кошмаров губами. Все дни сливались воедино. Казалось, будто я схожу с ума, пока в один из вечеров ко мне не постучался король.

Я помню, как отец, войдя в мои покои, рывком сорвал с витражных окон зеленые портьеры, впустив в пропитавшуюся печалью комнату солнечный свет. Король осторожно сел на прикроватную софу. А я даже головы из-под одеяла не потрудилась высунуть, намекая, что не слишком рада его необоснованному появлению в моей разбитой жизни.

Но, на удивление, отец не проникся моим горем. Стянув с чернильных волос корону, он зашвырнул ее в дальний угол комнаты. Золотой венок в виде лавровых листьев, стукнувшись о стену, со звоном покатился по деревянным половицам. Приподнявшись на локтях, я удивленно уставилась на сгорбившегося возле моей кровати короля.

Маркус сидел, уронив лицо в ладони. Коричневый сюртук с изумрудными вставками до предела натянулся на его могучих плечах.

– Я не могу тебе помочь, – тихо признался отец. – Не могу унять твои страдания по брату или возлюбленному. Когда погибла Элеонор, я сам проходил через все это… – Он поднял на меня наполненные мукой медовые глаза. – Единственный, кто способен вытащить тебя из пучины отчаяния, – это ты, Агнес. Не позволяй обстоятельствам взять над тобой верх, борись! Только тебе подвластна собственная судьба: ни пророчествам, ни древней силе. Ты – моя дочь, прародители не зря даровали тебе свою магию. Если ты не согласна с выпавшей тебе долей, так измени ее! – Маркус встал с софы и, подойдя к изголовью кровати, легонько коснулся моих спутанных волос. – А я буду рядом и присмотрю за тобой.

После этих слов феец покинул мои покои, слегка шаркая подошвами массивных сапог. Взглянув через высокое окно на залитый солнечными лучами сад, я внезапно обнаружила еще оставшиеся в мире краски.

Позже вечером меня навестил Дориан. После разговора с отцом я заставила себя принять ванну и даже переоделась из помятой сорочки в розовое платье с жемчужным лифом. Благой Принц явился ко мне с подарком – подносом, доверху набитым зефиром. Когда-то я упоминала, что испытываю слабость к смертным сладостям. Не знаю, где он раздобыл мои любимые лакомства, но это еще больше воодушевило меня.

Со временем каждый мой вечер стал проходить в компании принца. Мы часто пили вино на прилегающем к моим покоям балкончике. Дориан рассказывал мне истории из своего прошлого. Как и мои, его детские воспоминания были полны радостных и печальных событий. Я поведала ему о некоторых полезных изобретениях смертных, включая таблетки от похмелья, которое страшно мучило нас после таких вот посиделок.

Вскоре я пришла в себя, решив изменить течение собственной судьбы и перестать жить в вечном страхе перед прошлым и будущим. И уже через пару недель принялась обследовать замок, а позже отец предложил мне начать тренировки с Викки. Увидев взбалмошную фейку с веснушками, я с радостью согласилась.

Сейчас же я завернула за угол и нырнула под натянутые над козырьками магазинов цветные палантины, а отошедший от ступора Филипп помчался за мной, локтями расталкивая прогуливающихся горожан.

Под оранжевой тканью меня дожидалась старинная лавка с мутным стеклом витрины. Настойчиво постучав, я впорхнула внутрь. Зазвенел дверной колокольчик. Створка позади меня захлопнулась, оставляя моего спутника раздосадованно топтаться на пороге да нервно вглядываться в витринное стекло.

В обшитой темным брусом лавке пахло затхлостью. Продвигаясь вдоль стеллажей, заставленных разной, никому не нужной всячиной, я провела пальцами по пыльным полкам. Со всех сторон на меня смотрели чучела животных и незнакомых мне существ, пылились вазы и бархатные шкатулки, а с потолка свисали пожелтевшие растения и обереги из ракушек. Задев лбом один из них, я недовольно поморщила нос.

– Снова ты, девочка, – раздался в сумраке магазина низкий женский голос. Рядом с прилавком в кресле-качалке сидела утонченная благая фейка и крутила в руке продолговатый предмет, напоминающий курительную трубку смертных.

– Не самое радушное приветствие для своего постоянного клиента, – с вызовом бросила я, остановившись возле набитого ватой гнома. Глаза бедняги были настолько выпуклыми, что я невольно захихикала.

«Интересно, его так перекосило до смерти или после?»

Фейка качнулась в кресле. Как и все представители волшебного народа, Даяна была изумительно прекрасна. Темные волосы струились до плеч, плотными локонами обрамляя острое девичье лицо, а сине-зеленые глаза даже в полумраке горели лукавыми искрами.

На вид ей было не больше двадцати пяти, но, как я успела узнать, владелица магазина оказалась гораздо старше моего отца, а это означало, что ее возраст давно перевалил за пятьсот лет.

– Мне нечего тебе рассказать, принцесса.