Принцесса Вороти-Нос

Равнодушно смотрела она на все приготовления к поездке, в то время как ее прелестные платьица вынимали из шкафов, разноцветные ленты доставали из шкатулок, а сундук из кедрового дерева с серебряным замком вынесли в маленькую комнату под названием будуар, которая была совмещена со спальнями. Какой ребенок не радовался бы, глядя на всю эту суматоху, не вникал с интересом в детали поездки? Многие девочки тут же занялись бы упаковкой своих маленьких сокровищ, кукольных платьев и игрушек, но Лаура просто вяло стояла в дверях, переминаясь с ноги на ногу и лишь слегка задаваясь вопросом, куда же ее повезут. Она дразнила своего спаниеля Фидо, который прыгал и ласкался к ней, пока, устав наблюдать за прислугой, не решила пойти к старинному шкафу со стеклянной дверцей, о котором я вам рассказывала. С приходом вечера там ее и нашли, свернувшуюся в клубочек и крепко спящую. Фидо спал рядом с хозяйкой, потому что, несмотря ни на что, любил ее.

Утро выдалось ясным и прохладным, и мать Лауры наказала нянечкам уложить побольше одеял в карету и сделать дочке чашку горячего шоколада, что юной леди позволялось редко. Сундук Лауры погрузили, и, к всеобщему удивлению, он оказался единственным – как будто мать собиралась вернуться раньше своей принцессы. Кстати, «принцессой Вороти-Нос» ее в шутку называл отец вскоре после рождения, когда она впервые начала показывать характер.

За легким завтраком мать ни разу не улыбнулась и с беспокойством следила за дочерью, в то время как та безучастно крошила булочки, часть отдавая своему спаниелю. Личико Лауры было бледным, а глаза, казалось, потухли. И хотя они были сухими, видно было, что девочка плакала. Несмотря на это, ее лицо выглядело абсолютно равнодушным, когда она прощалась с домашними. В таком настроении она пребывала, пока карета спускалась по холмам, проезжала по каменным мостам, мимо деревенских домиков и наконец подъехала прямо к лесу. Тогда мать прижала девочку к груди.

– Дорогая Лаура, – сказала она. – Я должна сделать кое-что, что может показаться жестокостью, но это для твоего же блага. Дитя, мне больно идти на такой шаг, но придет время, и ты скажешь мне спасибо. В Сосновом Бору, куда мы направляемся, живет одна моя знакомая, волшебница, с которой я советовалась насчет тебя. Она знает, что я желаю тебе счастья и понимает мои сетования о том, что ты кажешься поникшей и угрюмой. Она согласна со мной, что это не моя вина, а мое горе, ведь у меня одна-единственная дочь, и я не могу знать нужды детей так же, как матери в больших семьях. Она велела мне привезти тебя к ней и обещала, что сделает тебя счастливой и научит любить других, как это задумано природой. Мне тяжело расставаться с тобой, мне будет тебя не хватать, но, понимая, что это принесет добро моей милой дочери, я решилась на этот шаг.

Лаура надула губки, немного поплакала, а когда лес начал сгущаться, подвинулась ближе к матери.

– Долго я пробуду здесь, мама? – спросила она.

– Этого я не знаю, – сказала мать. – Все зависит от тебя.

– А как зовут эту волшебницу, мама? – снова спросила девочка.

– Она велела не говорить тебе ее имени. Она хочет, чтобы ты называла ее просто «Мамочка».

– Как странно! – удивилась Лаура. – Но я не могу ее так называть.

– Дитя, тебе следует делать так, как она велит.

Лаура продолжила расспросы.

– Она злая? Уродливая?

– Вряд ли ты найдешь ее красавицей, но она не зла и не уродлива, – отвечала мать.

Тут на их пути появились кустарники, и сложно было проехать, а ветер в кронах высоких сосен издавал звуки, похожие на причудливую музыку.

– Я хочу домой, мама, – сказала Лаура жалостливым тоном.

– Это невозможно, дорогая, – ответила мать.

– Но почему? Почему я не могу вернуться вместе с тобой?

– Потому что я дала слово волшебнице, а благородная дама всегда держит слово, милая Лаура.

Лаура знала, что бесполезно пытаться разубедить мать, когда в ее голосе столько решимости, так что она откинулась на подушки и попыталась уснуть. Но любопытство и тревога не отступали, и она не могла сомкнуть глаз. Тут карета остановилась.

– Дальше не проехать, госпожа, – услышала она голос кучера.

– Что ж, придется идти пешком, – ответила мать и велела Лауре сойти с кареты вместе с ней.

– Можете разворачивать лошадей и спустите сундук Лауры, – сказала она кучеру. – Скоро за ним придут, и тогда вам следует без колебаний отдать его.

Кучер поклонился и приступил к исполнению приказа, а Лаура и ее мать, держась за руки, вошли в чащу леса.

Глава 2