Принцесса Заземелья

Глава 22 О ЛЯГУШАТАХ, СОБАЧКАХ И ТРОГОВЫХ ОБЕЗЬЯНКАХ

— Да, я понимаю, ты только что все объяснил. Но мне по-прежнему трудно свыкнуться с мыслью о том, что Лягушонок — твой брат, — произнесла Мистая.

Она снова сидела рядом с Томом на тюфяке, положив скованные дымкой руки себе на колени. Наконец-то им соизволили принести поесть, и, поскольку девушка не могла справиться сама, Том кормил ее с ложечки, осторожно отправляя ей в рот небольшие порции какого-то варева, напоминавшего очень жидкую овсянку и почти не насыщавшего. Мистая совершенно не чувствовала вкуса еды, полностью сосредоточившись на других вещах с тех пор, как его преосвященство ушел, поставив их в известность об имевшихся у него особых планах на ее счет.

— Да, полагаю, к этому нужно привыкнуть, — согласился юноша.

— Что ж, по крайней мере, он всего лишь твой сводный брат. Иначе все было бы еще хуже.

— Да, у нас были разные матери. И на самом деле мы совершенно не похожи друг на друга. У меня и Легужа один отец, но это все, что нас связывает.

— Я бы точно никогда не подумала, что ты похож на него, — прожевав и проглотив новую порцию каши, произнесла девушка. — И никто бы так не подумал.

Том улыбнулся:

— Честно говоря, он вообще на человека не похож. Легужа никогда не интересовала возможность обзавестись друзьями, например. С тех пор как братец начал самостоятельно ходить, он желал лишь одного — стать лордом Риндвейра. — Том помолчал немного. — На самом деле мне кажется, что он хочет куда большего, чем это. И, по всей вероятности, его планы каким-то образом объясняют внезапно вспыхнувшие чувства к тебе.

Мистая обдумала его слова. Да, пожалуй, в этом есть смысл. Если Легуж женится на ней, то со временем, когда она унаследует трон, ее муж станет королем. Унаследует трон. Это словосочетание звучало очень странно. Мистая почти никогда не думала об этом. Она не могла заставить себя поверить, что это когда-либо будет необходимо. Одна мысль о том, что ее отец может не быть королем Заземелья, казалась ей нелепой. Однако вряд ли Легуж придерживался того же мнения; похоже, он уже считал дни до того момента, как Бену придется распрощаться с короной и с жизнью.

— Но ему же будет недостаточно нашего брака, если он не сможет стать королем, верно?

— Он захочет, чтобы ты родила ему сына, которого можно будет сделать принцем и наследником. В этом случае до совершеннолетия малыша Легуж станет при нем регентом. Наверняка на это он и рассчитывает. Ты будешь всего лишь средством для достижения цели, не более того.

— А потом он попросту избавится от меня, — согласилась Мистая.

Том ничего не сказал, но этого и не требовалось. Девушка проглотила еще одну ложку странной похлебки, которую скармливал ей друг.

— Что ж, придется мне его разочаровать: его честолюбивым планам не суждено сбыться. Я ни за что на свете не выйду замуж за Лягушонка и тем более не собираюсь рожать от него ребенка — фу, ужас какой! — и вообще не хочу иметь с ним ничего общего. Как только мы выберемся отсюда и расскажем моему отцу обо всех злодеяниях Легужа, нам больше не придется беспокоиться из-за него!

Как только девушка немного остыла и была готова слушать, Том стал рассказывать ей свою историю. После смерти отца он провел в Риндвейре лишь то небольшое время, которое было отпущено его старшему брату. Поначалу казалось, что дела в их владениях действительно могут пойти на лад, поскольку новый лорд оказался удачной заменой своему упрямому и импульсивному отцу. Однако, когда старший сын Каллендбора погиб при весьма подозрительных обстоятельствах, а сестры оказались сосланными в самые отдаленные уголки Зеленой Долины, Том стал кое о чем догадываться. Он осознал, что ему тоже грозит опасность: его другой брат, теперь ставший новым лордом Риндвейра и наверняка ответственный за все происшедшее, скоро доберется и до младшего. Никому ничего не сказав, юноша глубокой ночью покинул отцовский замок. Оказавшись в безопасности, Том решил выждать и узнать, куда дует ветер. Когда жены Бервина начали умирать одна за другой, юноша отказался от мысли о том, чтобы вернуться домой, и был намерен скрываться до тех пор, пока не отпадет необходимость. Вскоре после этого он пришел в Либирис, который с самого начала показался молодому человеку подходящим убежищем, и убедил его преосвященство позволить ему остаться здесь.

Том скормил Мистае остатки каши и поставил опустевшую миску на пол, а затем взялся за свою порцию. Он ел без всякого аппетита, не поднимая глаз, а веселье, обычно плескавшееся в его глазах, сменилось мрачной задумчивостью.

— Что случилось? — спросила Мистая после нескольких минут, проведенных в молчании.