Принцесса Заземелья

— В этом-то и беда с молодыми людьми. Они никогда не делают то, чего ты от них ожидаешь. Зачастую они делают прямо противоположное. Видишь ли, у них довольно извращенная психология в этом смысле.

— Да уж, извращенная! — фыркнул Абернети, со стуком опустив свою чашку на стол, отчего его уши забавно подпрыгнули. — Это именно то слово, которое идеально характеризует всех молодых людей!

— Никогда не знаешь, чего от них ожидать! — с энтузиазмом продолжил волшебник.

— Не можешь даже представить, что они могут учудить!

— Молодежь не прислушивается к голосу разума!

— Это слово для них вообще не существует! — воодушевленно заявил Абернети.

— Ты хочешь, чтобы они сделали одно, а они делают совершенно другое!

— Последнее, о чем бы ты подумал!

Теперь они оба вскочили со стульев и увлеченно орали друг на друга.

— Скажи, что хочешь, чтобы они кое-что сделали, и тебя проигнорируют!

— Скажи им, что не хочешь, чтобы они кое-что делали, и они немедленно поступят наоборот!

— Ты говоришь: «Езжай туда», а они сбегают из дома!

— Нет-нет. — Советник, казалось, был вне себя. — Ты приказываешь: «Езжай туда», они отказываются, а потом все равно отправляются в то место, о котором ты говорил.

Казалось, оба на мгновение задохнулись, когда это последнее откровение повисло в воздухе, как последний лист, колыхающийся на осеннем ветру. Они уставились друг на друга, когда в один и тот же миг советника и писца озарило внезапное понимание.

— Нет, — тихо произнес Абернети. — Она бы не поступила так…

— Почему нет? — таким же тоном отозвался советник Тьюс.

— Просто чтобы позлить нас?

— Нет, не просто чтобы позлить нас. Чтобы обмануть нас. Отправиться в последнее место, где нам пришло бы в голову ее искать.

— Но следы…

— Были скрыты Дирком с Лесной Опушки по причинам, известным лишь ему одному.

— Возможно, и ей тоже. Ты считаешь, они могли объединиться?

— Не знаю. Но в самом деле, разве Либирис — не последнее место в Заземелье, где нам бы вздумалось искать сбежавшую принцессу?

Абернети не мог этого отрицать.

Гораздо дальше к востоку, в дальнем конце Зеленой Долины, еще один человек беспрестанно думал о таинственном исчезновении Мистаи, правда с куда меньшей проницательностью. Бервин Легуж, лорд Риндвейра, был очень раздражен, так как его слуги проявляли полную несостоятельность в поисках пропавшей принцессы. Это задание, по его искреннему убеждению, можно было выполнить в течение первых тридцати двух часов с того момента, как стало известно о ее побеге. В конце концов, Мистая — лишь юная девушка, живущая в стране, где юные девушки, путешествующие без сопровождения, не могут чувствовать себя в безопасности. Поэтому она была вынуждена взять с собой парочку кыш-гномов — это Легуж сумел выяснить с помощью своих многочисленных шпионов. Но этим, по большей части, ценная информация и ограничилась. После того как выяснилось, что принцесса появилась во владениях своего дедушки в компании двоих коротышек, о ней больше ничего не было слышно.

В состоянии близком к гневу он приказал Шнурштыку лично заняться поисками принцессы — лорд счел, что больше нельзя полагаться на недотеп, не знающих, где у них правая рука, а где левая. Не то чтобы его писец обладал более глубокими познаниями, но, по крайней мере, он был амбициозен, а амбиции всегда идут на пользу тем, кто умеет их взращивать и держать в узде. Шнурштык был бы счастлив упрочить свое положение при дворе, отказавшись от титула писца в пользу чего-нибудь более звучного, например звания придворного министра. При текущем положении дел этой должности еще не существовало — Легуж просто никогда не видел необходимости в ее введении. Однако титул можно изобрести сразу же, как только появится достойный кандидат. Похоже, Шнурштык считал себя подходящим претендентом на эту роль, и Легуж, который был совершенно не прочь укрепить свою позицию в Заземелье, решил, что, женившись на Мистае Холидей, ему не стоит лишать такого полезного человека шанса на повышение.

С другой стороны, если писец подведет его, должность останется лишь бесплотной мечтой.

У открытой двери кабинета, где сидел Легуж, предаваясь безрадостным размышлениям о своей несправедливой судьбе, появился паж. Он на четвереньках прополз по комнате, едва не задевая носом пол.

— Мой лорд! — униженно взмолился пришедший.

— Да, в чем дело?

— Вернулся писец Шнурштык, мой лорд. Он просит разрешения представить вам свой отчет.

Легуж тут же вскочил:

— Немедленно приведи его ко мне.

Лорд подошел к одному из узких окон башни и посмотрел на раскинувшиеся перед ним земли, с наслаждением слушая, как паж, неловко шаркая, на четвереньках возвращается по каменному полу к выходу. Он искренне восхищался тем, как далеко простирались его земли, залитые лучами полуденного солнца, хотя при этом приходилось признать, что замок по контрасту кажется довольно суровым и мрачным. Легуж решил, что обязательно найдет способ немного оживить его. Может быть, добавить знамен… или голов на пиках перед воротами.

Он услышал движение за спиной.