Принцессы снега

Кроу и Джил меж тем упрочили стену, и подруга прижалась к Лёну, бережно начала осматривать его кулак на предмет ушиба. Да что ему сделается-то…

— А когда они успели? — шепотом поинтересовался Мерлин.

— Этому ловеласу много времени не надо, — проворчала я.

— Так-то я теперь почти муж Джили, — оскалился в самодовольной улыбке Лён, — и не собираюсь от этого отказываться, — жарко прошептал подруге на ухо, кажется, даже немного лизнул. Нет, Мерлин, тебе я такого позволять не буду.

— А что будешь? — сильные руки парня крепче сомкнулись на моей талии. Да чтоб эту телепатическую связь волки съели.

— Ребята, к нам черный дым летит, — заметил мистер Альберт, тактично кашлянув.

Ага, и десятки самых страшных тварей: змей, химер, горгулий и прочего с ним. Да, как-то мы не вовремя начали чувства проявлять.

— Кроу, может, все-таки сбежим уже, а? — с надеждой посмотрела я на старика.

— Надо бы, — согласился тот, и тут же помрачнел, — но, кажется, только что ведьмы с дриадами поставили магическое поле на эту поляну, и теперь войти можно, а выйти нельзя.

Ла-а-а-дно, дно близко но, не страшно, нас тут много. Скотта с тварями, конечно, тоже. Но мы же вроде как за добро. Да? Оно же вроде как побеждает?

— А не всегда! — хохочет голос Скотта и густой черный дым заволакивает небо.

* * *

Луч света пробежался по лицу, пробуждая, возвращая из сновидения в реальность. Сколько она уже проспала? Кажется, так долго.

Лена медленно встала с кровати, коснулась ногами мягкого белого ковра, потянулась. Яркий свет бил из длинного но узкого окна, расположенного почти у самого потолка. Кроме кровати в этой небольшой комнате стояли только мольберт с холстом, стул и стол с карандашами, красками, кистями и несколькими листами бумаги. Все предметы были белого и бежевого цветов.

Лена не могла вспомнить, как оказалась здесь, но чувствовала себя абсолютно спокойно, в полной безопасности.

Дверь тихо отворилась, и в комнату зашел узурпатор.

— Как ты себя чувствуешь, сегодня? — мягко поинтересовался он. К удивлению Лены, голос мужчины звучал вовсе не враждебно, скорее, напротив, ласково, по-отечески.

«Он пытается обмануть тебя!», — тут же ругнулась она на себя и поспешила обвить узурпатора лианой.

В ответ тот лишь очень-очень печально вздохнул.

— Родная, — почти взмолился мужчина, — убери свою магию.

— Я тебе не родная. И это не магия, а Сила!

— Ты вновь считаешь себя Хранительницей, — печально склонил голову Славиус-Скотт Первый, а на стене позади него появилось изображение.

Лена смотрела на сменяющие друг друга фрагменты, не хотела, но не могла не верить им. Лиана, обвивающая Скотта, упала на пол — как безжизненная. Прекрасная планета Регул в этих видениях захлебывалась кровью и стонами, мольбами о пощаде, без надежды на лучшее. Она смотрела и чувствовала запахи гари, пота, пороха, костров, всё с нотами отчаяния.

Столь похожий на Лену король Аметист правил жестоко и почти безумно, казнил несогласных, отрубал руки и за малейшую провинность палачи секли своих жертв.

— Богатые процветают, бедные страдают, — с грустью произнес Скотт, — но рано или поздно чаша терпения переполняется. Рано или поздно даже магия короля и его верных слуг перестает пугать. Но ни одна революция не проходит без жертв, и кровь мы смываем кровью.

На высокий постамент затаскивают совсем молодого юношу, израненного, когда-то светлые волосы в спекшейся крови, лохмотья вместо одежды едва прикрывают тело, узор родимых линий на плече перечеркнут, перерублен свежими шрамами. Лена прижимает руки ко рту, чтобы не закричать: Сергей в видении гордо вскидывает голову. В последний раз. И палач бессердечно бьет его по ногам, кидает на плаху.