Принцессы снега

— Нет. Согласись, ведь даже Верховный не понял, что во дворце осталась не настоящая ты. Я вложил в клонов тебя, себя и повелителя частицу души, это ослабило меня, но это того стоило.

— А мой клон-киборг до конца жизни будет верно служить этим никчемным узурпаторам, — улыбнулась женщина. — До конца их жизни, — зло добавила она.

— Но Величайший очень слаб. Я надежно сохранил его душу. Но тело восстанавливается медленно, по крупицам.

— Ничего. Теперь у нас много времени.

Мужчина посмотрел на младенца в капсуле.

— Истинный принц, — усмехнулся он, — первенец, рожденный с магией. Мы отвезем тебя настоящему правителю. Тому, кого твои родители свергли с законного престола. Он вырастит тебя. И когда придет время, ты займешь место своего никчемного брата. А затем вернешь Повелителю его трон, его власть. И сам станешь подле него… Ты уверена, что они идентичные близнецы?

— Абсолютно. Разве что цвет глаз у них будет отличаться. Я видела совсем кратким отрывком из будущего: у мальчишки — голубые, как у отца, — женщина скривилась, — у истинного принца — зеленые, материнские. Но это не будет помехой.

— Новая королева не почувствовали при родах, что их двое?

— Я позаботилась об этом. Тем более, делала ей кесарево под очень сильной, как это называют на Земле, анестезией, магической, конечно, она вообще ничего не чувствовала. Хах.

— Я передам сейчас повелителю все свои воспоминания, потрачу на это остатки своей магии, чтобы он заранее знал всё, что мы для него сделали. Он увидит и двух близнецов и даже то, как погиб один из Хранителей.

— Я буду рядом, буду поддерживать тебя магией, любовь моя, — улыбнулась Цера. — Младенец прекрасно будет чувствовать себя в спец-капсуле. Наш будущий идеальный психопат.

— Хорошо, — кивнул Фио.

Цера кинула прощальный взгляд на удаляющийся Регул: без сожалений.

— А для друзей или ее величества у меня приготовлен еще один маленький подарок, смотря, кому «повезет» и кто первым найдет ту беседку, — усмехнулась она.

В этот момент младенец в капсуле открыл глаза и громко заплакал, а корабль затрясло сильнее обычного.

* * *

Через тьму, постепенно становящуюся серой дымкой, Рихард видел ее взгляд, переполняемый ужасом и отчаянием. «Не плачь. Я ни о чем не жалею», — отголоском сознания подумал.

Через глухую тишину едва слышал ее голос, даже не столько слышал, сколько чувствовал его. Словно сделанная из снега и льда нить легла в его руку, показывая направление. И он пошел за ней. Почувствовал прохладный ветер. Вдохнул и открыл глаза.

Блосс спала рядом, мирно и устало сопела, будить ее совсем не хотелось. Рихард сел на кровати, странно, но тело почти не болело. Вначале он вспомнил боль в глазах Блоссом и только потом боль от проткнувшей его техно-лианы.

Мужчина неуверенно коснулся груди и увидел почти незаметные повязки телесного цвета.

Он точно был ранен. Как вообще выжил? Рихард осмотрелся: без сомнения он находился в покоях, но не тех, что на Регуле.

На Регуле их комната была выкрашена в зеленый, обставлена деревянной мебелью, увешана разноцветными гобеленами, а ветер трепал легкие почти воздушные занавески на всегда открытом окне и разносил по покоям приторно-сладкие ароматы.

Здесь же все было строго и в бело-синих тонах, столь любимых Блоссом. Широкая кровать с навесом, трюмо с большим зеркалом, свет из хрустальных люстр, ледяные кристаллы — как украшение. Воздух здесь был свеж и прохладен, но Рихард не чувствовал, точнее чувствовал, но не как раньше.

Рихард встал и немного неуверенно подошел к двум широким стеклянным створкам, ведущим на балкон. Снежные просторы, сейчас спокойные, блестящие под тусклым восходящим солнцем, как будто уставшие, как и их покровительница.

В одной из стен бесшумно открылся проход. В длинном коридоре стоял маленький робот с одеждой. Он почтительно пискнул и протянул одежду Рихарду, явно намекая примерить, и что в одном белье не предстало разгуливать по дворцу.

Длинный теплый белый плащ за спиной — непривычен, даже неудобен. Как можно сражаться в таких?

В просторном зале, куда вывел коридор, Рихарда ожидал мужчина с белоснежными волосами. Очень похожий на Блосс, но скорее она на него.

— Я Оберин — правитель Стика, — почтительным кивком поприветствовал тот гостя. — Как чувствуешь себя, Рихард? — поинтересовался он, приглашая мужчину за небольшой стол, где уже ждали наполненные белым вином фужеры и блюда с ягодами, похожими на виноград.

— Неплохо, спасибо, — принял тот угощение, оценивающе изучая мужчину. Стульев не было, поэтому он, стоя, закинул ягоды в рот, отпил вина. — Только плохо помню, что произошло, — признался Ри.

— Тебя ранили, — спокойно пояснил Оберин, также отпивая из бокала, — почти смертельно.

Король отошел и распахнул широкую дверь на балкон, впуская свежий морозный воздух.

Крупицы льда и снега обдали лицо Рихарда. Но они были приятны — словно были его частью, а он — частью них. Он впитывал этот холод, жил им. Не задыхался и все еще не мерз.