Принцип 8

В качестве места для дебютного выступления единогласным решением обладателей обоих голосов было выбрано не слишком уютное, зато дешёвое кафе «У суслика». Владелец его (что примечательно, суслик) по имени Лик ориентировался на жителей чащи, случайно заблудших, потерявшихся и туристов, поэтому профессионализм не позволял ему назначать большие цены за пирожки и бутылочки с кефиром. Хотя, положа руку на сердце, речь шла скорее не о расчётливости, а о симпатичной глупости или, если угодно, наивности. Как-то раз, пробираясь сквозь завал из прогнивших сосновых стволов, Лик наткнулся на потерянный рюкзак; обладатель его лежал тут же, совершенно и давным-давно потерявший сходство с живым существом. Стараясь не глядеть в ту сторону, суслик перевернул рюкзак, потряс, но на свет божий выпала только маленькая бумажка. Это оказалось меню ресторана «Горячие бёдрышки», что находился на другой стороне Леса и потому приобрёл славу почти легендарную, поскольку мало кто мог туда пройти. Рюкзак лежал здесь не первый день и промок от дождей с росой; цифры на меню тоже размыло, в частности, последние нули. Лик вдохновился находкой и решил открыть собственное едейно-питийное заведение, однако с ценой, по вине коварной погоды, он явно погорячился. Впрочем, лесные звери не возражали.

Кафе располагалось на отшибе и на опушке; окружённое неровно скошенной травой, оно напоминало избушку на курьих ножках, правда, без ножек. Деревянное и ненадёжное, с острой треугольной крышей, будто собирающейся пронзить небо, и дверями-открывашками, наподобие тех, которые в жарких местах украшают вход в салуны. Снаружи стояло три столика, покрытых дешёвыми скатёрками, и три колченогих стула, покосившиеся от постоянного контакта с влагой: владельцу заведения было банально лень выносить и заносить их. Все посетители – если они вообще имелись в наличии – предпочитали принимать пищу внутри заведения.

Ёжик постоял напротив ступенек, ведущих ко входу, помялся с ноги на ногу, затем оглянулся на засевшего в кустах неподалёку Дубнера, решившего исполнять роль зрителя, группы поддержки и суфлёра вместе взятых. Музыкант постарался не представлять бобра одетым в спецодежду девушек из группы поддержки и особенно не думать о том, как его наставник танцует, а всё потому, что старался предостеречь себя от инфаркта. Забыть слова Ёж не боялся – в конце концов, Дубнер, если что, подскажет, у него и текст с собой. Да и песня, надо признать, несмотря на поистине эпохальное звучание, оказалась не столь уж сложной – гитарист воспроизвёл её за считанные минуты. Оставалось лишь удивляться такой своей способности и надеяться, что она не покинет его в самый ответственный момент.

Дубнер показал Ёжику два больших пальца и дал отмашку. Колючий перевёл взгляд на открытые окна: очень удачно, что сегодняшний день выдался знойным и безветренным; в противном случае, Лик, боявшийся сквозняков хуже волков-налётчиков, наверняка позакрывал бы всё. Тут глаз случайно зацепился за «знаменитую» вывеску кафе; она, конечно же, не первый месяц требовала замены, однако, став в некотором роде достопримечательностью и отличительным знаком кафе, сохранила себе жизнь. Дело в том, что последнюю букву в названии «У суслика» стёрла нависающая разлапистая ветка ели, и это давало повод многочисленным шуткам и вариациям на тему. Вначале Лик обижался, но после коммерческая жилка, какой бы слабой она ни была, дала себя знать, и он, вооружившись двумя связанными воедино стремянками, забрался к вывеске и подрисовал запятую после «У». Потом же владелец кафе всем нажаловался об атаке неизвестных хулиганов, устроил экскурсии к вывеске, заработал кое-какие деньжата и увеличил посещаемость заведения в полтора раза.

Отойдя на пару шагов назад, Ёжик опустил подрагивающие руки на гитару и прикрыл глаза – может, так будет попроще.

- Поехали! – донеслось из кустов.

И он поехал.

Совсем неудивительно, что посетители повыглядывали из окон, стоило мохнатому извлечь из гитары первые аккорды. Во-первых, никто не ожидал подобного, во-вторых, гитара звучала (да и выглядела) чрезвычайно необычно, в-третьих, мало кто знал о существовании такого музыкального инструмента – познания фермеров в основном сводились к тому, что и как выращивать на огороде. Но самое главное, в музыке, ворвавшейся в окна и разметавшей – нет, на самом деле! – разметавшей по полу столовые приборы и опрокинувшей единственные перечницу с солонкой, присутствовало нечто... странное. Невообразимое. Новое. Разумеется, уличные музыканты ни для кого не были диковинкой; встречались они и здесь, у суслика, - благо, опушка располагалась недалеко от проезжей части и была на виду. То и дело сюда забредали голодные-холодные туристы, обворованные хитрыми мышами либо потерявшие кошельки на ветках густых кустов. Такая братия только и умела что бренчать на гитаре да выкрикивать хором (или поодиночке) всем известные песенки, главным образом, приблатнённого характера. Да, сбежавшие зэки тут тоже встречались... Короче говоря, знатное место.