Принцип 8

Он выхватил плоскорез, убрал за спину и повлёк к двухэтажной «квартире» охочего до чужого добра соседа, покуда тот не очухался. Инструмент незаметно кинул за куст крыжовника, росший сбоку от фасада здания.

Ведро не обманул: налил пузатую чашку до краев и поставил рядом вазочку с земляничным печеньем, чем ввёл Ёжика в ступор.

- Это мне? – не поверил приглашённый.

- Кушай-кушай, не стесняйся.

Конечно, сознавать, что тебя объедают в твоём же доме, - невелико удовольствие. С другой стороны, радовала забывчивость гостя: о вчерашнем экстремальном походе ни слова. Не прекращая улыбаться, выдр вынул из холодильника баночку с вареньем из красной смородины, водрузил на стол. А когда «жертва» увлеклась трапезой, прервал молчание:

- Ну не тяни, выкладывай, что стряслось. Я ж за тебя волнуюсь, ночей, можно сказать, не сплю! Слышал твой диалог с этим… с кем, кстати?

- Понятия не имею, - честно признался Ёж. – Но, полагаю, с кем-то нематериальным.

- Ась? Мате-что?

- Я про звук, - пояснил зависшему, словно компьютер, приятелю. – Про очень… требовательный звук.

- Гм.

- Потому и не хотел говорить.

- Нет-нет, продолжай, не стесняйся.

И Ёжик, забыв о чае с печеньем, пересказал, как угодил в грозу, сражался со стихией, потерпел поражение весьма болезненным способом – шибанувшись с разгону о ствол дуба, - но перед этим услышал звук.

- Непонятный, громкий, - описывал приключенец, - музыкальный, что ли…

- Типа воя трубы?

- Возможно… в целом. Хотя – другой. Жужжащий.

- Помнишь, у меня газонокосилка на прошлой неделе сломалась?

- Ну.

- Такой?

- Не-а. – Ёжик замотал круглой головой. – Скорее, пчёлами жужжащий. Либо помехами сломанного телевизора, только без искусственности.

Ведро почесал затылок.

- М-да. Боюсь, не смогу помочь, - признался он.

Понимающий вздох.

- Тебе к специалисту стоит обратиться, - указал сердобольный – а на самом деле, выгораживающий себя – выдр.

Вторичное «эх».

- И даже готов посоветовать одного.

Ёжик насторожился.

- А разве кто-то занимается подобными… проблемами?

- Имя Дубнер тебе о чём-нибудь говорит?

Припомнилась заметка из сегодняшней газеты.

- Бобёр-отшельник?

- Ага. Его выгнали из «Лесного кооператива» за неуплату налогов. Тогда Дубнер поселился на болотах, где открыл контору для консультаций, па-ра-нор-маль-ных, - одолел-таки длинное слово Ведро. – Правда, контниг… тинен… тент… Тьфу! Посетителей мало, в общем. Да сам догадываешься: топи же кругом. Зато индивдиуа… да ёлки-палки! Затворнику это по душе, вот.

Зверёк в иголках покивал, раскладывая по полочкам путаные объяснения.

- Почему же я раньше о нём не слышал?

Добряк-выдр не стал объяснять, что передовицу ежиной газеты ворует он, для растопки печи, а вместо этого провозгласил:

- Если кому и известна сия страшная тайна, то лишь Дубнеру! Он электриком в товариществе работал, строил линии передач, высоковольтные кабели по дну речки тянул. Ну а потом несчастный случай, долбануло, и проявились знания па-ра-номр… необычного, ёлки, характера!

- Надо же. Спасибо, Ведро: за чай, теплоту, совет.

- Не за что, не за что.

- Пожалуй, завтра побеседую с Дубнером.

- Если найдёшь толстяка-экстрас… – Выдре было лень воевать со словом, и он недоговорил.

- То есть? – озадачился Ёжик.

- Никто не знает, где жилище бобра.

- Да? Эксцентричный бизнесмен.

- Не третичный. Панорамальный, - авторитетно заявил Ведро: уж это-то понятие выучено назубок!

- Что ж, поищем. Вообще-то после прогулки, которая выдалась вчера по твоей…

- Зачем тянуть-то?! – лыбясь шире прежнего, перебил выдр. – Вдруг звук вернётся? Вдруг он опасен? Вдруг ты с ним не справишься?

- Минутку…

- Ты что, нельзя ждать ни секунды! Собирайся, сейчас же!

- А…

- А за твоим домом пригляжу я. Ну, иди-иди!

То и дело поторапливая, Ёжика оторвали от недопитого чая, стремглав выпроводили.

«Вечер – неудачное время, чтоб слоняться по болотам, - подумалось, когда очутился на крыльце. – Положа лапу на сердце, я бы и при свете дня туда не пошёл. Однако Ведро, несомненно, прав, так что больше ничего не остаётся».

Смирившись с участью и торопясь узнать разгадку звука в голове, Ёжик потопал вниз. Выдр, подпирающий входную дверь, чтоб гость не вернулся, облегчённо выдохнул.

В бурелом, в места, которые считались непролазными, да ко всему прочему ближе к ночи тащиться желания не возникало никакого. Но он выбрал тропку будущего – плёнку не отмотать. Кроме того, перемена привычного, отчасти надоевшего уклада могла благотворно повлиять на жизнь.

«Попытка не пытка», - подбадривал себя Ёжик.

Он открыл шкаф, вытащил надёжные резиновые сапоги до колена, снял с вешалки прочную куртку защитного окраса. Встав на цыпочки, стянул с верхней полки матерчатую шляпу. На кухне приготовил из белого хлеба бутерброды со свежими помидорами, солёным огурцом и кресс-салатом, положил нехитрый ужин в полиэтиленовый пакет, завязал его. В прихожей вооружился перочинным ножом, на всякий случай. Затем перебрал в уме то, что должен был захватить.

«Вроде всё взял».