Принцип айкидо

– А такое кино есть?

– Конечно, есть. И среди режиссёров со сценаристами встречаются адекватные люди. Просто мы привыкли к избитому сюжету, где один дурак бодается с себе подобными, но доказывает, что он чем-то лучше. Весь кинематограф не может быть пропагандистским, но советские фильмы для массового потребления культивировали нищего честного героя, который выгодно смотрелся на фоне «буржуев» и рвачей, что своего не упустят. Это легко заметить невооружённым глазом: если кто-то из героев стремился к комфорту, его сразу причисляли к изгоям и жёстко высмеивали. Ну, любят люди комфорт, хорошие условия жизни, человеческое отношение – что в этом плохого? Ровным счётом ничего. Нормальные и даже здоровые человеческие желания. Но они живут в стране, которая им этого дать не может, не хочет, не считает нужным. Ей дешевле спустить на них идеологию с пропагандой, которые докажут, что хорошо живут только сволочи и мерзавцы, а приличные люди нищенствуют в общагах, ютятся в коммуналках, обходятся малым и думают только об успешном строительстве турбины – ведь это так красиво и романтично. Конечно, реальные строители этой колоссальной советской промышленности так не жили, как в кино, а гораздо хуже. Они страшно спивались, в сорок лет выглядели на шестьдесят и даже старше, если приезжали в отпуск между вахтами к мамам, то пропивали почти все деньги, что заработали. Жениться они не могли, потому что на женщину смотрели как на серьёзную помеху, которой всё чего-то неймётся, всё ей чего-то надо, а себя считали героями, отрешёнными от земного и суетного. Им хотелось не любви даже, а какого-то немого восхищения собой. А женщина видит хамоватого сварщика, который к тому же крепко поддаёт, постоянно орёт о какой-то турбине и сокрушается, какие бабы дуры, что не знают устройства ротационного двигателя с непрерывным рабочим процессом, преобразующего кинетическую энергию пара, газа или воды в механическую работу. Он постоянно говорит сразу обо всех женщинах, но не может создать отношений хотя бы с одной, да и вообще ничего не знает об этом. Пойти с ним куда – опозоришься: он сразу напивается в хлам, орёт, что на таких Русь держится, хотя на своих двоих не всегда может удержаться. Вытаскивай его из всех канав, да перед людьми извиняйся. Но пропаганде именно это и нужно, чтобы женщина крепко задумалась: оно мне нада? А то ещё женит на себе, за ним за Полярный круг потащится, пойдут дети, которым нужен детский сад, школа, квартира нормальная, а система ничего из этого дать не хочет, жмётся, доказывает, что все эти «бабские причиндалы» такому герою не нужны. Я почему знаю эту публику? У всех такие проблемы с алкоголем, что довели до психушки. Выживали люди не сильные даже, а просто женатые. Семья была нужна государству, чтобы рабы продолжали рожать себе подобных. Отца-раба должен был заменять сын-раб. Система нехотя шла на уступки, выделяла какую-то землю, строила наспех дешёвые бараки и хрущёвки, чтобы население хоть как-то размножалось. О чём говорить, если у нас до сих пор дают жильё в бараках, которые в нормальных странах запрещены как вид жилья? В Сибирь многие ехали с семьями или на месте женились, потому что там есть города, уже было где жить по-человечески, велось строительство новых жилых кварталов специально для приезжих специалистов. Хотя система снисходительно морщилась, что именно из-за наличия жены мужику нужны какие-то условия жизни, а не только эксплуатации, когда раб отпахал, тяпнул спирту, поорал о политической ситуации в Манхеттене и завалился спать в общую кучу из телогреек. Семья спасала, потому что советская жена не позволяла пьянствовать и отвлекала от «сугубо мужских разговоров» о турбине. Система уже была вынуждена что-то делать для несносной бабы, но её саму обязали обеспечивать, чтобы муж-передовик не спился окончательно, а продолжал ударно строить ГЭС, ТЭЦ и прочие объекты, которые обогащали экономику страны. Её вызывали на Партком или Профком и требовали дать объяснения, почему благоверный в жесточайший запой ушёл накануне запуска турбины, на которой и был обнаружен спящим, словно это любовь всей его жизни. Не его спрашивали, а её. Она должна была отвечать за его поступки, коли её так осчастливили: замуж взяли. Постсоветские браки потому и затрещали по швам, что русской бабе надоело слушать, как мужику в нашей стране платят исключительно ради какой-то проныры, которая сумела его окрутить, женить на себе, пока он о великом думал.

– О турбине.