Принцип бабочки

— Я завтра уезжаю, это точно, — с грустью в голосе сказала подруга, болтая ногами.

— Я знаю, создай блог, я буду следить за тобой, или можешь мне звонить, — я показала ей телефон.

— Ого, вот это высший уровень доверия. Я попрошу Федю узнать номер, — она прислонила голову к моему плечу.

— Знаешь, я буду по тебе скучать, — я погладила ее по мягким, шелковистым волосам.

— Я тоже, очень, может мы еще увидимся.

— Я не знаю, я ничего не знаю, — я безысходно проводила ладонями по сиденью качелей.

— Все так изменилось за такой короткий срок и все это из-за тебя, ты справишься, думаю все будет хорошо, — пыталась поддержать брюнетка.

— Да кто его знает, как все будет.

Мы лежали и молчали достаточно долго. Просто молчали и наслаждались последним вечером нашего времяпровождения. Я уже морально отпустила мою подругу на свободу, попрощалась с ней. Но снова это чувство пустоты.

В спальне загорелся свет, я вижу это сидя тут. Видимо Дима все-таки решил с кем-то развлечься. Ну так мне и надо. Глупой девчонке, не решившейся ни на что. Депрессия какая-то накатила. Пусть он там трахается, пусть ублажает другую, пусть делит кого-нибудь с черноглазкой. Пусть…

Черный силуэт появился на крыльце, расстёгнутая рубашка, прямая спина. Он шел в нашу сторону. Миша. Видимо уже повеселился. Его лицо было серьезным. В общем и целом, как и всегда.

— Юная леди, оставите нас с Вероникой наедине? — неожиданно попросил Шершень.

Мила взглянула на меня.

— Это мой… старый друг, жди меня в спальне, я приду позже, — попросила я подругу.

Слово «друг» произнести было трудно. Даже горло будто сожгло. Мила лишь кивнула и ушла, иногда оборачиваясь в мою сторону.

— О чем будем говорить? — я все еще не понимала.

Миша сел рядом.

— Об убийстве Дмитрия Лебедева.

— Ты что несешь? — я была в растерянности и повернулась к собеседнику.

— Я тебя сюда прислал чтобы ты его отравила, — произнес Миша абсолютно спокойна.

— Так это твоих рук дело? Я думала Дима меня сам нашел, — я вспомнила все, что говорил мне мой хозяин.

— Ты отравишь Лебедева и откроешь его сейф, заберешь папку и приедешь ко мне. Только его, его друг Евгений мне еще нужен. Мы с ним сработаемся.

— Шершень, ты больной ублюдок. Я бы лучше убила Женю, — я настроилась на серьезный диалог. О таком Миша не шутит. Пазл сложился в голове, это он натравил Глеба. Значит мне не угрожает ничего снаружи, это все дело Миши.

— Я реалист, Вероника или тебе нравится отсасывать своему новому хозяину, раздвигать перед ним ножки? Понравилось? Серьезно? Не хочешь на свободу? Снова заниматься делами и чувстовать свое превосходство, а не мусором? Я удивлен, что он выпустил тебя, удивлен, что нам запретили к тебе прикасаться.

— Да пошел ты, Миша, — я тут же встала, но Миша схватил меня за руку. Он даже не подозревает, кажется, почему Дима забрал меня.

— 300 тысяч, — ухмыльнулся старик.

— Надеюсь не рублей? — я задумалась, остановилась. Боль в груди от света в спальне и от того, что со мной тут сделали начинала брать вверх. Пока я тут потеряна, он там трахается с кем-то. Пока я страдала ему было все равно. Пока меня насиловал и избивал его друг, его не было рядом.

— Долларов Бабочка и упорхнёшь куда глаза летят. А если захочешь, будешь дальше работать на меня.

Я молчала и думала.

— Где Глеб, Ника?

— Горит в аду, Шершень. Я его убила, — решила, что он должен знать.

— Ясно. Ты согласна? У тебя нет времени думать, — поторопил Миша, отпуская руку.

Желание свободы манило меня. Даже несмотря на чувства к Диме. В голове проносился сценарий будущего за сценарием и набравшись храбрости я ответила:

— Согласна.

Глава 16 Огонь и лед

Вероника

— Дело сделано, — я стояла в кабинете Михаила.

В этом треклятом кабинете из красного дерева с белым как снег ковром. Он сидел за столом и тыкал в стопку бумаги ножом. Его лицо излучало радость. Улыбка, поднятые брови.

— Как тебе удалось сбежать? — он продолжал дырявить макулатуру, даже не поднял головы.

Вопрос показался мне странным. Я включила голову. Я откинула все чувства на здания план и лишь расправилась с обидчиком. Я перечеркнула графу «хозяин».

— А ты рассчитывал на то, что меня там оставят? Сошлют на органы в Европу? — Я прошла прямо и плюхнулась в кресло.

— Ну вообще-то были мысли, Дима частенько отправляет неугодных девочек заграницу в полноценное, скотское рабство, если быть точнее отправлял, — он остановился и провертел нож в руках, пытаясь вытащить своим взглядом из меня душу.

На меня это не работает. У меня больше нет души.

— Я отравила их газом, Миша, всех их, — я закинула ногу на ногу, погружаясь в кресло глубже, — всех девушек, всех парней, оставшихся после вечеринки.

— А как же твоя подруга, которая сидела с тобой на качелях? — Шершень прищурился.

— Она уехала с парнем из дома за час до возгорания, — я была весьма точна.

Милу я любила и люблю. Ей бы я зла не причинила. А вот тем, кто обманывал меня и избивал, насиловал и унижал.

Миша смотрел на меня несколько минут в абсолютной тишине, которая мне даже надоела.

— Никогда в тебе не сомневался, бабочка, — он улыбнулся, — что чувствуешь?