Принцип четности

На железнодорожном полотне вновь появился заглушающий звуки состав. Сергей молчаливо глядел не мелькающие под ногами вагоны, а из головы все никак не выходила мысль об этой гипотетической таинственной группировке. То ли здесь была какая-то натяжка, то ли все было значительно сложнее и глубже, чем при поверхностном рассмотрении. По большому счету в периметре резервации практически не было настолько уж потаенных мест, через которые можно было бы даже по ночам перемещать что-либо через Оболочку и при этом быть уверенным, что тебя никто не заметит. Или это опять же только кажется на первый взгляд? И вообще, может, все совсем не так?

Боковым зрением он заметил, что губы Кирилла шевелятся. Стук вагонных колес равномерно стихал.

— Ты не слышишь, что ли? — спросил Кирилл. — Опять кумекаешь? Я говорю: нам сейчас ничего больше не остается, как ждать. Ждем чем дело с Лыткиным кончится, ждем пока с Бурзой что-нибудь прояснится — все ждем и ждем. Вот же ситуация, а! Надо что-то делать, а мы ждем…

— Слушай, что-то тут не то… — озадаченно произнес Сергей. — Не получается чего-то…

— Чего не получается? — не понял Кирилл.

— С четностью не получается, — сказал Сергей. — Если этот тайный канал по переправке существует, то куда деваются те, которые попадают в резервацию?

— А-а… — сказал Кирилл и задумался. — Ну… Естественно, живыми они никому не нужны.

— Погоди… Не в этом дело… Конечно, живыми их никто не оставит. Только как ты думаешь, долго их будут держать живьем?

— Да, как можно меньше, господи… — сказал Кирилл. — Это ж риск! Прикинь: содержать их, да еще на нелегальном положении!.. Это ж живая улика, ты что!

— Вот именно, — сказал Сергей. — Поэтому что получается?

— Ну… Если версия верна, то их трупы где-то в резервации. Так выходит. Их просто надо хорошо искать… Тогда я тебя не пойму: что не получается-то?

— А то, что тогда люди из резервации должны пропадать строго парами, сказал Сергей с расстановкой. — Понял? Парами.

— А-а-а… — протянул Кирилл. — Э-э… Действительно. А я чего-то даже и не сообразил… Тут ты прав. Тогда, елки-палки…

— А можно мне с вами посидеть? — неожиданно раздался голос за их спинами.

Это оказалась Касьянова, незаметно подошедшая сзади. Она куталась в наброшенную на плечи вязаную кофточку.

— Все в больницу ушли, — как-то виновато произнесла она. — А мне одной так неуютно там на лавке. В больницу неохота… Я с вами тут, ладно?

— Садись, конечно, — улыбнулся Кирилл. — Посиди, так сказать, на дорожку.

Она села рядом с ними, обхватив колени руками.

— Сигаретой угостите, пожалуйста, — устало попросила она.

Кирилл достал ей сигарету. Она прикурила, и Сергей заметил, как сильно дрожат ее пальцы.

— Как представлю, что ночь тут сидеть… — произнесла Касьянова хрипло.

— Тебе вещи-то уже принесли? — поинтересовался Кирилл участливо.

— Да. Я чемоданчик там оставила, возле скамейки… Слушайте, — проговорила она вдруг обеспокоено, — а если там поезд?.. Ну, когда я выходить стану?

— Не переживай ты, господи, — сказал Кирилл. — Пропустим поезд… Пропустим, потом пойдешь.

— Все равно как-то жутко… Боюсь…

— Чего? Поезда?

— Да не поезда… — вздохнула она. — Вообще… Всего этого. А если ночью? Тут такая темень, боже мой!..

— Да перестань, — успокаивающе сказал Кирилл. — Подумаешь, темень. Тебе главное ведь через пути перескочить, а потом вправо пойдешь, резервацию обогнешь — и все.

— Я знаю, — снова вздохнула Касьянова. — Мне объясняли. Все равно боюсь.

— Это ты зря, — посетовал Кирилл. — Через эту дырку уж около двадцати человек, между прочим, вылезло. И все живы-здоровы…

Он вынул из пачки еще сигарету, но закурить не успел.

Со стороны центрального входа больницы вдруг послышались голоса. Все трое приподнялись. К ним быстрыми шагами приближались Филин, Барновский и Кравец. В руке у Филина болтался чемодан Касьяновой. В больничном окне застыла неподвижная фигура Уманцева с расставленными руками.

— Отмучилась, похоже, бабушка, — произнес Кирилл и убрал сигарету обратно. — Ну, вот и все, — сказал он Касьяновой. — А ты боялась… Повезло тебе. Дома спать будешь.

Касьянова выронила окурок под ноги.

— Уже… все?.. — еле слышно прошептала она, глядя широко открытыми глазами на приближающуюся процессию. — Ой…

— Ну, ну, — Кирилл погладил ее по плечу. — Давай будь здорова и не поминай там на воле всех нас лихом.